-Кхы-кхы, - кашлянула Мелисса, подавая сигнал, что больше они не одни.
Луиза обернулась, столкнувшись взглядом с как она его называла: «Вонючкой Джерри». Он же был сыном второго основателя города, являющегося также членом городского совета Мистера Эндрю Бэри.
-Могу ли я пригласить вас на танец? - спросил он, поджав нижнюю губу.
-Прости, но мой гороскоп советовал мне сегодня избегать близкого общения с обезьянами, - огрызнулась Луиза.
-Что?
Мистер Вуд рассмеялся.
-Это она так шутит. Она просто мечтает с тобой потанцевать и желательно дважды.
-Что? Нет! – выкрикнула Луиза.
-Да. – Мистер Вуд вложил руку дочери в протянутую ладонь Джерри, одарив девушку строгим взглядом. – Просто мечтает.
Луиза натянуто улыбнулась и сделала реверанс.
-Почту за честь, - процедила она сквозь зубы.
Кажется, Джерри даже не обратил внимания на пренебрежительную интонацию Луизы, уж слишком давно он был влюблен в девушку, не отвечающую ему взаимностью. Поэтому, покрепче сжав в своих объятиях, он кружился с ней в танце несколько минут, наслаждаясь лучшим моментом в своей жизни.
Луиза же не была так восхищена происходящим. Джерри не вызывал в ней ни одной положительной эмоции. Его пухлые щёки были огромны, казалось, что он хранит в них запасы еды на зиму. Густые светлые брови, делали его серые глаза хищными, а стоило ему улыбнуться, как девушка тут же испытывала приступ рвоты, глядя на кривые жёлтые зубы. Не говоря уже об отталкивающем запахе, который регулярно исходил от Бэри младшего. С каждой попыткой отстранится, он прижимал девушку ещё ближе, постоянно всматриваясь в её карие, как шоколад, глаза. К сожалению, Джерри тоже знал о планах их родителей связать его судьбу с судьбой Луизы, поэтому так сильно позволял себе наглеть в присутствии старших.
Когда песня закончилась, Луиза выдохнула с облегчением.
-Может ещё раз? – с надеждой в голосе спросил юноша.
-В твоих мечтах. И, если ты думаешь, что ... - Девушка уже было открыла рот, чтобы в своей манере высказать Джерри всё недовольство происходящим, как в зале задребезжали люстры, и замигал свет.
-Что происходит? – нервно спросила жена мистера Бэри, когда со столов посыпалась посуда.
Острый взгляд Луизы первым заметил движение под потолком. Размытый силуэт мерцал в лучах света и перемещался по мере его исчезновения. Гости разбежались по залу в поисках выхода. Сквозь толпу доносились крики родителей, потерявших своих чад. Но когда почти все звуки затихли, по телу девушки пробежал холодок, а затем она услышала шёпот, заставивший подняться волосы на затылке.
-Гнилая... - прозвучало за спиной.
Быстрым движением руки Луиза обнажила маленький серый кинжал, привязанный к голени, и обернулась на голос в тот самый момент, когда свет погас, а земля перестала дрожать. Наконечник оружия уперся в кадык мужчины перед ней. Через зашторенные окна, едва пробивался свет, но его было достаточно, чтобы Луиза могла разглядеть непоколебимость того, чья жизнь висела на волоске. Его дыхание оставалось ровным, а плечи широко расправлены. Он стоял в темном костюме, не шевелясь и безмолвно. Луиза прищурила глаза, пытаясь разглядеть очертания его лица, но сумела лишь услышать смешок. Сильный ветер ударил девушке в лицо, и она закрыла глаза. Кто-то опустил шторы и схватил её за руку.
Девушка распахнула веки. Перед ней уже не было того мужчины, чья энергетика заставила её почувствовать внутри себя что-то живое.
-Луиза, с тобой всё хорошо? – спросила Мелисса, нервно улыбаясь, не успевшим покинуть праздник, гостям. – Быстро убери нож! Где ты его вообще взяла?!
Она оглядела зал, игнорируя мать. Всё, что её волновало сейчас, так это то, кем был этот мужчина и куда так быстро сумел сбежать.
-Ты видела его? – спросила она у матери.
Мелисса выхватила кинжал из рук дочери и прижала к телу, пряча от посторонних глаз под длинными рукавами платья.
-Всё, что я видела, так это только то, как ты позоришь нашу семью! Леди с оружием! Принести его на бал! Как ты додумалась до такого?
Миссис Вуд грозно взглянула на Луизу, по-прежнему летающую в облаках, и направилась к мужу, пытающегося успокоить членов совета.
Глава 2. Уильям Рич
Весь вечер Луиза провела в своей комнате. Притворившись больной, она выгнала гувернантку и не подпускала к себе никого. Отец неоднократно звал девушку на разговор, но в ответ получал лишь гневные возгласы. Впрочем, не сказать, что его сильно заботили нравоучения, скорее он просто хотел убедиться, что дочь не пострадала во время сильнейшего на его памяти землетрясения.