Глава 14
Последующие шесть недель, я едва узнавала себя - настолько отрешенно себя чувствовала. Присматриваясь и копируя поведение местных женщин, я полностью подстроилась под ритм того хаоса, что творился вокруг. Изображая кроткую и молчаливую барышню, я почти не разговаривала и выполняла указания всех. Хоть внутри все бунтовало, и я столько раз хотела кинуться на кого-либо или еще чего хуже, я понимала - только так я могла выжить и понять истинные мотивы обитателей дома. По ночам, рыдала в подушку, мечтая вдохнуть детский запах и обнять своих детей, прижаться к Алеку, по которому безумно скучала, а еще накопить столько информации против "семейки", чтобы хватило упечь их за решетку или, наконец, избавиться от всех, раз и навсегда. Их "правда" заключалась в полнейшей ненависти к семье Аль Асад. По планам Салиха - я должна была стать "куклой с промытыми мозгами" и отправиться в логово врага под причиной знакомства, и уничтожить Самада. Они были уверены, что тот на старости лет двинулся умом и поведется на "собственную кровь". Помимо моих чокнутых родственников, в доме было 5 женщин: одна совсем молоденькая была беременна. Ее звали Амина, и ей было 18 лет. Девушка была официальной женой Салиха. Вздрагивая от каждого его жеста, она суетилась перед ним все время. Любви в ее глазах я не видела, только животный страх быть неугодной своему "господину". Мне было жаль бедняжку. Одна из средних была Мара - она оказалась новоиспеченной женой Джамаля. Та меня, мягко говоря, ненавидела и сторонилась. Остальные две, были женами покойного Саида. Самая старшая, Малика - имела двух детей разного возраста. Один был любимцем, второй всегда сидел отстраненно, и был что-то вроде прислуги. Я все еще помнила об одной, которая отсутствовала - Фатме и лжеплемяннике Аднана. Подслушав однажды, я наконец, поняла, что это был за мальчик. Да даже и без слов было понятно - глядя на него, я узнавала до боли знакомые черты моих собственных детей. Инстинктивно, я старалась сблизиться с мальчиком, хоть мне этого особо и не позволяли. Я предложила учить всех детей в доме языкам, и другим предметам, в чем меня поддержал Джамаль. Салих не смог перечить старшему брату, и тоже дал согласие. Мальчик оказался очень дружелюбным. В итоге, он так же потянулся ко мне. Видимо, наше положение в доме сблизило нас. В моменты, когда нам удавалось остаться наедине, я иногда приобнимала его по-матерински, глупо представляя, что так же обнимала бы собственных детей. Мальчика здесь назвали Амин. Спустя уже месяц, мы крепко сдружились с ним. Мальчик был явно обделен любовью и заботой. Он все чаще слонялся за мной по пятам по возможности, пока Малика не замечала его рядом. Тогда ему нередко доставались тумаки. У меня сердце разрывалось, и я нередко оскаливалась на Малику, забывая о своей "маске паиньки". Официально, даже Малика не смела дерзить мне, поэтому при мне его не наказывала, но я замечала побои на теле мальчика, которые он как мог, пытался спрятать и тогда я пообещала себе - если одним днем смогу выбраться из этого ада, то точно сбегу вместе с ним. Тогда я еще не знала, как все обернется. Помимо моих навыков "преподавателя", я была кухаркой, прачкой и домработницей, а так же делала вид, что полностью поддерживаю точку зрения своей семейки, касательно справедливости и уничтожении врага. Доказательства мне все же швырнули в лицо, но потом отобрали. Как то, улучив момент, я вызвалась помочь в уборке кабинета, и все же выкрала копии документов, подтверждающие слова Джамаля. Свой телефон мне так и не удалось получить назад. Не зная, где спрятать документы, я каждый день меняла их местоположение, надеясь и молясь, чтобы их не нашли. Выходить за пределы дома мне не давали возможности, как бы я не предлагала помощи с закупами продуктов. Джамаль мне поверил, а вот с Салихом дела обстояли сложнее. Видимо он боялся осечки, поэтому я не выходила даже во двор. Все время была только в доме. До сегодняшнего дня.