Я начала вырываться из его рук, но он грубо схватил меня за шею, и впился жестким поцелуем в мои зажатые губы, затем резко развернул меня к себе спиной напротив зеркала и заставил смотреть в наше отражение. Мое - испуганное, прижатое тело к его и его руки - правая крепко зажимающая меня под грудью и левая - фиксирующая мои скулы, заставляя смотреть прямо. Склонившись у меня над ухом, он исподлобья смотрел в мои глаза через отражение в зеркале.
- Запомни девочка, это все, - он отпустил мое лицо, и спускался ниже, проводя пальцами по волосам, шее, обводя ореол каждой груди, спускаясь к талии по бедрам, и продвигаясь глубже между ног, слегка сжал двумя пальцами клитор, от чего невольно по телу пробила крупная дрожь, и он улыбнулся, прикрыв глаза, - Мое! Он не имел права тебя касаться! Я с него спрошу за это. - От услышанного, я дернулась, в попытке отодвинуться. Пыталась сжать ноги, но он, игнорируя, умело просунул пальцы в лоно, двигаясь внутри.
- Ты - моя, Кьяра, хочешь ты этого или нет. По желанию, либо по принуждению. К тому же, поговори со "своим" Алеком и заставь его рассказать правду. Скажи, что все уже итак знаешь из моих уст, и он расколется, как шакал! - Он говорил все это над моим ухом, вдыхая аромат волос, все еще влажных после душа.
- А если не стану? - Я вздернула подбородок, и злостно оскалилась на него. Словно очнувшись, он в упор посмотрел на меня, и от его дикого взгляда я остолбенела. Чувствуя себя жалкой сексуальной маньячкой, корила себя за то, как тело предательски лихо отвечало на его ласки, и я увлажнялась едва ли ни при малейшем его прикосновении. Он чувствовал это, и я понимала, насколько ему это нравится. Я почувствовала его возбуждение. Снова. Не смотря на бурную ночь, и не менее бурное утро, я удивлялась, как в нем есть еще силы, поскольку у меня все ныло.
- Тогда в дело вступлю я. Хотя, зная тебя - ты станешь! Ведь мы оба не любим, когда нас водят за нос, не так ли? - Он все еще наступал, усиливая ласки, и я со всех сил держалась.
- Я не хочу тебя! Отпусти! - Я хотела сказать это гордо и холодно, но получилось довольно неуверенно и хрипло. Он хмыкнул, и подвел меня ближе к раковине, заставив невольно опереться о мрамор. Убрал волосы, все еще крепко прижимая к себе. Какого черта? Я попыталась вырваться, но в следующий момент он укусил меня за шею, от чего я вскрикнула. Момент был утерян. Отвлекшись в попытке избавиться от его зубов, он, быстро отодвинувшись, вошел одним движением в меня, сминая кожу на животе.
- Перестань. - Хрипло, то ли просила, то ли указывала. Сопротивляться становилось все сложнее, так как он нарочито медленно двигался во мне, ощущая каждую клеточку и растягивая, дарил телу удовольствие до покалывания под кожей, словно вонзались тысячи иголок, взрываясь изнутри. Он покидал мое лоно, но только для того, чтобы заполнить так же медленно на всю длину. Медленно и сладко, вызывая крупную дрожь по телу, и прошивая мою душу, словно осколочная граната все вокруг в малом радиусе.
- Чтоб тебя, Аднан! Провались к дьяволу уже! - Он хмыкнул, и немного выпрямившись удержал меня за шею, нежно приподнимая мой подбородок вверх, и так же нежно целуя. Поворачивая мое лицо к зеркалу, он прошептал томно на ухо.
- Смотри, милая. На нас. - От вида двух сплетенных тел, во мне словно взорвалась цистерна эмоций. Я как завороженная, смотрела как его мышцы перекатываются под кожей, его глаза горящие огнем, руки ласкающие меня, оливковая кожа, отливающая золотом. Я взглянула на себя - глаза горящие похотью, бледная золотистая кожа. На его фоне, я казалась едва ли не комплекции ребенка. При желании, он легко мог переломать меня, как тростинку. Словно зверь, к которому в клетку попала зайка, которую зверь не хочет убить, а наоборот. Нежность продолжалась недолго. Развернув меня к себе, он приподнял меня одним движением за ягодицы, и посадил на холодный мрамор, от чего я невольно дернулась от такого температурного контраста, затем снова наполнил меня.
- Холодно? - Заботливо спросил он.
- Разумеется. Это же мрамор! - Он посадил меня на себя, от чего я на автомате скрестила ноги за спиной. Нежно придерживая меня за спину, вторая мужская ладонь покоилась на моем затылке, пока он целовал меня. Как бы я не сопротивлялась - вновь капитулировала. Он пошел в сторону спальни. Едва ли не пара его больших шагов, и он нежно укладывает меня на постель, умудряясь все еще оставаться внутри. Не прекращая замедленных движений, он гладит меня, как домашнюю кошку, отдавая максимальное внимание самым чувствительным местам на теле, которые запомнил навсегда. Аднан полностью контролировал ситуацию, и брал, как хотел, прекрасно зная, что меня сводит с ума. Я могла контролировать его движения, играя собственными мышцами, то сжимая его внутри, то расслабляясь. Его дыхание становилось гораздо тяжелее.