- Что ты делаешь со мной, принцесса? Я так долго не сдержусь. - Маленькая месть, а было так приятно видеть, как этот зверь теряет контроль над собой и властный мужчина тает от ощущений, получаемых благодаря моим манипуляциям. Игры закончились, и перевернув меня на живот, он стал грубее, двигаясь жестко, доводя меня и себя до очередного оргазма. Пока мы лежали восстанавливаясь, я всем своим телом чувствовала его вес, несмотря на то, что он держался на локтях и целовал меня в плечо. Нежно и по-хозяйски. Он медлил, не спешил покинуть меня.
- Говоришь провалиться к дьяволу? Я уже нашел его в твоем лице. Каждый раз горю, и сгораю до тла в тебе. Мерзну вдали, жесток вдали. Кьяра... - Он все это говорил мне на ухо. Нехотя перекатившись, он заставил посмотреть ему в глаза.
- Я теряю контроль с тобой, а без тебя становлюсь тем самым бессердечным монстром, которого многие боятся. А все потому, что ты давно забрала мое сердце себе. Отдаляясь с моим сердцем в руках, ты делаешь меня безжалостным и холодным. Я не силен в признаниях, но думаю, объяснил доходчиво. - Аднан поцеловал меня в нос, встал и наскоро одевшись удалился, оставляя меня гореть от собственных чувств и эмоций, наедине с запахом на постели и метками на моем теле.
Глава 22
Последующие два дня, я не видела его вообще. Проводила время с Амином, лошадьми, играли вместе с мальчиком, созванивалась с детьми. Алек не выходил на связь, и вроде как Аднан должен был встретить его. С каждым днем, Амину становилось лучше, а его детский мир наполнялся красками. Он перестал бояться улыбаться, и даже стал смеяться заливисто в голос. Становился смелее, хоть и вздрагивал от прикосновений, потом извинялся. Объятия были ему не привычны, и тем более родительский поцелуй в макушку или лобик. Я ему дала обещание, что никогда его не оставлю и всегда буду рядом. Мальчик не отходил от меня ни на шаг, остерегаясь новых людей или персонал по дому. Единственный человек, к которому он потянулся и чувствовал себя смелее - был конюх по имени Абаз. Уже в возрасте, на вид лет 65, он был очень добрым мужчиной и по-отечески относился к нам. Каждый раз, искренне улыбался пожелтевшими зубами, был очень умен и добр. На вопросы отвечал загадками, подобно сфинксу. Словно показывая - если умна, додумай сама и разгадай загадку. Амин, едва ли не по два раза в день просился кататься верхом, а я в свою очередь, просила Абаза запрягать Анвэла. Только этот конь слушался меня. Сердар был немного отстраненным, хотя и тянулся без Аднана только к Амину, видимо чувствуя кровь своего человеческого друга.
- Аднан не тот человек, которым кажется, дочка. - Как-то завел он тему разговора, пока я помогала ему с Анвэлом, а Амин находясь поодаль кормил и гладил Сердара.
- Дядя Абаз, я уже запуталась в том, кто он на самом деле. Один день - он бездушный монстр, который выпотрошит любого, попавшегося ему на пути, другой день - ласковее котенка, третий день молчит как немой, и слова не вытянешь, и лишь наблюдает, как тигр перед нападением. Я не думаю, что справлюсь с этим. Столько времени прошло, и... - Я не смогла договорить. Было стыдно признаться даже самой себе, не то что людям в том, что я словно падшая женщина, сбежала от новой семьи, пусть и в защиту детей, а после отдалась тому, из-за которого пострадала неоднократно в прошлом. Признаться в том, что в душе все клокотало от ненависти и злости к этому мужчине, я тоже не могла - не поверили бы. "Извините, как человека я его не выношу, но стоит ему ко мне прикоснуться - я падаю, перед ним с раздвинутыми ногами, как наложница султана, готовая отвечать на все ласки". Это казалось еще более низким и унизительным. Неудивительно, что Аднан принимал мои противоречивые действия и слова на свой счет. Ведь, как бы женщина не кричала и не спорила, ее тело скажет все за нее. Истинные эмоции, тело не скроет, как бы разум не противился. Отмахнувшись от этих мыслей, как от мух, я взглянула на Абаза, который улыбался, глядя на меня. В его глазах, я увидела столько мудрости и знаний, что хотелось поежиться от ощущения, словно он видел меня насквозь, включая мои низменные предательские эмоции при воспоминании Аднана.