- Стреляйте в боковых, убирайте их! Нацелившись, он сам стрелял, уничтожая врагов, и замечая, как те слетали, попадая под копыта лошадей. Под этим градом пуль от перестрелки, она неслась ему навстречу, все еще удерживая Амина. Военные разошлись в широкую полосу и создали коридор, чтобы она могла проскакать. Пролетая секундами мимо, Аднан учуял запах крови, помимо пота от лошади и песка. Оглянувшись, он увидел окровавленную спину своей женщины. Воинственно и злобно зарычав, он направился на Салиха, поскольку видел именно его стреляющего последним. Его кобыла с перепугу вильнула, чтобы не врезаться в Сердара. Сердар был таким же диким, как и Аднан. Даже под градом пуль, конь и ухом не повел. Изабелловый ахалтекинец очень храбр, вопреки фактам о лошадях, о некой пугливости. Чего нельзя было сказать о кобыле Салиха Кая. Одним резким движением он направил морда к морде Сердара, и кобыла под подонком сбавила ход, в попытке уступить дорогу. Поравнявшись на секунды, Аднану хватило, чтобы сопнуть Салиха с лошади, от чего тот куском мяса слетел на землю. Его кобыла еще по инерции неслась по прямой. Остановившись, Аднан спрыгнул с Сердара и пулей понесся к собаке. Второго Кая удерживал уже Марек, глава часовых. Остальных убрали. Акрам и Зелим должны были встретить Кьяру. От вида ее спины Аднан терял разум.
- Шакал, на этот раз не сбежишь! Как ты смеешь прикасаться к моей женщине! - Нагнав его, он жесткими и точными ударами выбивал весь дух из подлеца.
- Ты же сдох! Ты должен быть мертвым! - Едва не скуля, он, не веря своим глазам, смотрел на Аднана, как на призрака. Все так смотрели, кто узнавал в Аднане того самого черного льва. В этом и был трюк.
- За каждую ее слезинку, я сожгу тебя огнем! - И он не шутил. Он выпустил истинного зверя. Несмотря на жалкие попытки Салиха отбиваться, Аднан сыпал ударами точно и в цель, ломая с наслаждением кости, сдирая кожу в переломанных местах и выворачивая сухожилия. Он упивался воплями. Поодаль на коленях, под дулом автомата, стоял Джамаль Кая и молча, наблюдал, как Аднан расправляется с его последним братом.
- Такому шакалу, как ты - даже последнего слова не дам! Мужчина не выстрелит в спину! - С последним рывком, Аднан сломал ему шею, от чего окровавленное тело обмякло, замерев в неестественной позе и с открытыми глазами. Для большей уверенности, в попытке выпустить последние пары гнева, он выпустил всю обойму автомата в мертвое тело.
- Жри шакал! Даже Азраилу противно будет прикоснуться к твоей душонке. - Сплюнув на мертвое тело, он двинулся в сторону своих воинов. Аднан видел только одну цель перед собой - Джамаля Кая. Воины почтительно расступились. В их глазах было уважение и почтение к Аднану. Он был весь в крови врага, и с лютой ненавистью в глазах. Обдумав для себя кое-что, он склонился к Джамалю.
- И как же такой гиене, как ты, удается все время выживать? От меня ушел, дочь разменной монетой сделал. Выманил, чтобы отдать брату. Теперь даже улыбаешься, хотя твой брат уже дух испустил. Отвечай, собака! - Аднан хорошенько врезал ему. Враг выпрямился, сплюнув кровь.
- Ты действительно думаешь, меня это беспокоит? Теперь, когда я вижу тебя? Твоя семья уничтожила мою. Твой отец убил моего. Ты убил двух моих братьев и отнял мою дочь, сделав ее своей любовницей. Если ты считаешь, что мы единственные враги, то ты глупец. То, что ее ждет - гораздо хуже смерти. - Аднану не понравился блеск в глазах мужчины. Такие же глаза, сейчас возможно закрыты, и борются за выживание. Аднана это хлестнуло с новой силой.
- О чем ты говоришь, псина? С чего я должен верить тебе?
- Ты можешь закончить все здесь и сейчас, но потом не говори, что не предупреждал. Хочешь верь, хочешь нет - я никогда не желал зла своей дочери. Я отправил ее, как можно дальше, отпуская в нормальную жизнь, чтобы она не видела всего этого, но ты все равно нашел ее. Если бы я не выманил дочь, она бы и двух дней не прожила. Есть враги гораздо опаснее нас, Аднан. Враг и твой и наш. Ты совершил ошибку сейчас. Наш общий враг куда опаснее. Он ненавидит люто и твою семью и мою. Раз от моей ничего не осталось кроме меня и Кьяры, то подумай сам - за кем он придет? За оставшимися в живых. Если ты убьешь сейчас меня, то я унесу свои тайны в пески пустыни. Он не успокоится, пока не уничтожит сначала нашу семью, затем твою. Одного за другим. Самые невинные остаются напоследок. В моем случае - это моя дочь. В твоем - думаю, твои дети. Он очень хитер и безжалостен ко всем. Очень изворотлив. Даже семья Текин не стоит и четвертинки врага. Он сильнее всех, с кем мне доводилось встречаться. Считай меня малодушным, но я предпочту самоубийство и убийство дочери, чем тот ад, который ее ждет, если выживет. Она - моя жизнь. Теперь и самое уязвимое твое место. Сердце льва в руках львицы. Если уберут ее, тебя достать не составит труда. Ты сам пойдешь на врага с местью в сердце, и тогда уберут единственного сына Аль Асад. Там и до Аишы недалеко, затем дети. Два рода искоренят, даже глазом не моргнув.