— Слезы, по крайней мере, лить не будем, – Мелисса засмеялась. – Эсмеральде, тебе не, ну, это, как-то… вообщем, что Ванесса все время голая.
— Ты тоже голая, Мелисса, – я ткнула пальчиком в руку подружки.
— Я за компанию и заодно, проверить, как это быть обнаженной среди подружек, – Мелисса призналась. – Люблю все пробовать.
— Я знаю, что ты любопытная, как лисичка, – Я на диванчике повернулась на правый бочок. – То, что Ванесса обнаженаня, исходит из ее сущности.
Во-первых, в ней течет северная кровь норвегов.
Во-вторых, Ванесса ни о чем не заморачивается.
Все придут, все ей принесут, все ей должны, по крайней мере, парни должны.
— Согласись, Эсмеральде, что бродить голой намного удобнее, чем в одежде, – Мелисса опустила правую ногу поверх левой. – И немного будоражит кровь.
— Соглашусь, что удобнее и будоражит, но для меня это неприлично, — я вспоминал о своих нормах поведения. – Может быть, поэтому удобнее и будоражит, что мы большую часть времени проводим в одежде.
Когда снимаем ее совсем, то чувствуем новое, вдохновение, необычный порыв.
Все радостное связано с новым и необычным.
Если оголенность превратится в обыкновенное, то уже не будет замечаться и приносить радость, а тем более — будораженье.
— Эсмеральде, ты тоже поумнела под влиянием Ванессы, – Мелисса округлила глаза. – Только я одна остаюсь глупенькая, наивненькая, как и нравится мужчинам.
Парни хотят видеть девушку глупенькой куколкой, а не строгой учительницей.
— Учительница и медсестра – повелительницы — основные персонажи ролевых сексуальных игр, – я ответила, словно только что защитила работу по сексуальности. – Ты, Мелисса, к сожалению, не глупенькая.
— Что означает – к сожалению? – Мелисса от удивления даже присела.
— Все, я запуталась в словах, – я расхохоталась. – Да ну вас, даже мысли переставляете.
— Я захватила еще и ноут, – Ванесса сгрузила на стол компьютер и планшет.
Я обнаружила себя пялющуюся на груди Ванессы.
Небольшие, как и у меня, но с задорно вздёрнутыми сосками.
Мои вишенки смотрят вперед, а у Ванессы – в небо, на звезды.
– По планшету будем жениха искать мне, а на ноуте – на всякий случай, подсмотрим то, что надо.
— Ты скажи, что именно надо подсмотреть, а то во время сеанса связи с женихом еще не то включим, – Мелисса пододвинула столик диванчику.
Мы разместились уютно и дрожали от предвкушения.
Выбирать жениха – отличная забава.
— Мы можем не дотянуть до понятий, или перетянуть.
Одних не поймем, потому что они слишком умные для нас, другие, наоборот, очень глупые, поэтому тоже не поймем.
Второй читерский комп поможет. – Ванесса и читерство предусмотрела.
— Эй, а мы же голые, – я вовремя спохватилась. — Камеру не включай.
— Ты не голая, ты в халатике, Эсмеральде, – Мелисса подняла крышку ноута.
— Для меня халатик твой, все равно, что я голая, — мои щеки запылали смущением.
— Не включу камеру, – Ванесса нажала на кнопочку планшета. – Слишком жирно будет для отдельно взятого жениха. – Мелисса подбирала подходящий чат. – Кандидатов много, но большинство – фейковые, даже не люди, а программы. – Ванесса открывала мне глаза.
Для Мелиссы эта новость не оказалась настолько новостью, как для меня.
Я почувствовала на тонких плечах все свои двести шестнадцать наколдованных лет.
Древняя восемнадцатилетняя девушка.
Мне стало себя жалко.
Неужели, Альберто тоже видит меня двухсотлетней?
— Добрый день, – голос из планшета раздался неожиданно.
На экране высветился мужчина лет пятидесяти. – Меня зовут Семен Николаевич Маяковский.
Я из Новосибирска.
— Новосибирск это где? – Ванесса спросила холодно, и, на мой взгляд – не очень вежливо.
Мужчина приятной стариковской наружности: седовласый, с солидным животиком.
Одежда безликая – коричневый костюм в синюю полоску, белая рубашка, галстук, и, наверно, модные ботинки.