Она плакала, показывала мне язык, облизывала свои губы.
«Бабы дерутся, мужички прячутся», – папа не спешил уходить из гамака.
«Моя лошадь, моя, – я отталкивала Изольду от жеребца. – Не смотри на нее».
«Ребекка, в табуне найди себе другого жеребца», – отец встал на сторону подруги.
«Ты так говоришь, потому что я уже не маленькая девочка, и полагаешь, что не надо мне делать подарки.
Ты больше не потакаешь моим прихотям».
«Я теперь его девочка», – Изольда встала на колени перед гамаком.
«Ребекка, выбери из табуна самого лучшего, самого дорого скакуна, – отец свесил ножки из гамака. – Это мой тебе подарок ко дню рождения».
«Спасибо, папа, но я надеялась, что все твое – мое».
«Я потом решу чье чье, – отец многозначительно посмотрел на любовницу. – Чистокровный чемпион стоит очень больших денег.
Только за то, что к нему будут привозить кобыл, в год прибыль составляет более сорока миллионов».
«Я буду к нему приводить кобыл», – я сразу расцвела.
«Не ты, Ребекка, а к нему покупатели времени станут возить своих лошадей», – отец потрепал меня по холке.
«Как найти лучшего из лучших?» — я сразу загорелась желанием.
«Возьми, доченька, шкуру волка, – отец принес мне из подвала шкуру с головой, лапами и хвостом. – Накинь на себя и на четвереньках проползи в табун.
Кони почувствуют волка, взбудоражатся».
«Самый смелый ударит тебя копытом в лоб, – Изольда мило улыбнулась. – Он и будет самым лучшим в табуне и чемпионом».
«Изольда, тебя в детство конь копытом в лоб лягнул, – мой отец не рассердился, что любовница бесцеремонно ворвалась в наш разговор. – Но это не значит, что ты поумнела и можешь давать советы. – Папа снова вернулся ко мне. – Ребекка.
Тебя в лоб ударит самый плохой жеребец из табуна.
Самый хороший вырвется на свободу первый и понесется наутек во главе табуна.
Ни кобылицы, ни друзья по табуну его не смогут догнать.
Вот, что означает резвость».
«Спасибо, папа, за ценный совет и еще более ценный подарок», – я натянула шкуру волка, встала на четвереньки и поползла к стаду.
«Ребекка, не сейчас, а то собаки тебя порвут», — отец вовремя крикнул, потому что ко мне уже неслась стая легавых.
Немного покусанная собственными же псами – по недоразумению – я добралась до табуна.
Снова исполняла роль волка в лошадиной стае.
Рыжий конь с белой звёздочкой во лбу, как увидел волка, так сразу встал на дыбы, захрапел, выкатил глаза до белого каления, а потом попытался лягнуть меня в лоб.
Но я уже была предупреждена любовницей отца, поэтому почти увернулась.
Копыто сорвало часть моего уха и прошло по голове в опасной близости от виска, – Ребекка подняла прядь волос и показала… целенькое ухо и ровную кожу без изъянов и шрамов.
— У тебя нет ничего – ни оторванности, ни раны, – я заинтересовалась ее рассказом.
— Потому что мне сделала пластическую операцию, – Ребекка засмеялась.
— Зачем же ты показывала мне то, чего уже не видно?
— Чтобы ты мне поверила.
— Как же я поверю, если не нашла следов.
— Мыши не оставляют следов, но ты же в них веришь? – Ребекка вздохнула.
— В мышей верю, — я затаила дыхание и осмотрелась по сторонам.
К счастью, в бассейне не плавали опасные мыши.
— Меня ударил самый бесперспективный в смысле размножения и побед на скачках конь.
Зато краем затухающего сознания я увидела лидера.
— Лидера? – я переспросила.
Сегодня вечер и ночь лидеров.
— Да, лидера, – Ребекка плавала вокруг меня. – Тонкий невысокий конь проявил необычайную прыть и скорость.
Он со всех своих лошадиных ног удирал далеко спереди обезумевшего от страха табуна.
Самый быстрый второй конь отставал от него на десять корпусов.
Я поняла – вот мой подарок ко дню рождения.
К утру взбудораженное стадо вернулось в стойло.
Я забрала себе коня и живу с ним. – Разносчица еды в Королях и Капусте оказалась не так уж проста.