– не заходи в лифт с незнакомцем, даже если он с виду совершенно безопасен!
– ничего не бери у незнакомца, если он будет тебе предлагать!
Не своей смертью умер – убили…
Трудно, а порой невозможно свыкнуться с мыслью о наступлении смерти близкого человека без чьего-либо злого умысла и даже неосторожного вмешательства. Смерть родного человека от случайного стечения обстоятельств просто не укладывается в голове. Это вполне понятно. Но неверием в официальные выводы страдают многие люди. Некогда Федор Достоевский вывел из своего собственного опыта общечеловеческий «закон неверия»: представь мне хоть сотню доказательств чего-либо, все равно я этому не поверю, если не захочу поверить. Впрочем, и практические работники способны строить конспирологические версии вопреки официальным заключениям. Надо признать, что недоверие официальным выводам может быть вполне обоснованным. Но категорические выводы без изучения и оценки всех обстоятельств в их совокупности неизбежно грешат односторонностью и несоответствием реально происшедшему.
Отметить окончание 9 класса школьники одной из сельских школ Воскресенского района готовились заранее. Даже бражку вполне самостоятельно в укромном месте в лесочке заготовили. И компанией в десяток человек событие это отметили на берегу речки. Конечно купались. И не сразу заметили отсутствие Сергея М. Одежда его осталась лежать на берегу. Когда и куда он ушел, почему не взял одежду – никто не знал. В то что он утонул, просто не верилось, тем более плавал Сергей вроде бы неплохо. Походив по берегу и покричав, ушли по домам, для сохранности взяв его одежду с собой. Матери, начавшей разыскивать сына, подростки так и сказали: был с нами, а когда и куда делся – не знаем. А одежда, вот она. На следующий день рыбаки стали с бреднем прочесывать речку и выловили его тело. Доставленный в ЦРБ труп я осмотрел вместе с врачом: кожные покровы тела были чистые, без каких-либо повреждений. Это видели и обнаружившие тело, и родственники, доставлявшие его в ЦРБ. Во всех случаях с подозрением на криминал тела направляли на вскрытие в БСМ г. Саратова. В этом случае никаких подозрений не было и тело Сергея вскрыл врач, который его осматривал и имевший специализацию судебно-медицинского эксперта. Он сделал заключение: смерть наступила от асфиксии (удушение) водными массами. Утром зазвонил телефон: «У Сергея М. на лице виден след смертельного удара…». Я выехал в село вместе с врачом. На коже переносицы с переходом на лоб лежавшего в гробу подростка уже начались посмертные изменения, которые и были приняты одной из пришедших старушек за удар кастетом. Надевший перчатки врач наглядно продемонстрировал, что кости целы, но это явно не убедило мать. Возникли вопросы к врачу и у меня, ведь при вскрытии черепа его кости получают подвижность. Оказалось, что череп врач не вскрывал: асфиксия водой была очевидна после вскрытия легких, да и родственники просили голову мальчика не трогать… Я тут же выписал направление на судебно-медицинское вскрытие для определения причины смерти в г. Саратов с транспортировкой машиной местного колхоза. Но и с этим решением мать умершего не согласилась: на похороны уже приехали родственники и уже готовится поминальный обед и на бланке направления написала, что от повторного вскрытия отказывается. Спустя несколько дней она приехала с утверждением, что сына убили, и доводами это подтверждающими: сын не мог утонуть, потому что хорошо плавал; на нем оказались часы, а он очень дорожил подарком и просто не мог пойти в них купаться. Значит его сбросили в воду уже без сознания после удара кастетом. И одежду сына ей принесли только на следующий день не случайно… Она ходила на берег и видела примятую траву…
Я получил объяснения от всех одноклассников подростка, принявших участие в так трагически закончившемся празднике. Таким его исходом подростки были ошеломлены, но утверждали, что никаких конфликтов, а тем более ссор и драки не было. Не было и баловства на воде с окунанием в воду головы. И не возникло даже тени подозрения в неискренности этих мальчишек и девчонок. А оно бы возникло, если кто-то из них был бы причастен, пусть и по неосторожности к смерти подростка. Лгать, конечно, подростки способны, но ложь даже умудренных жизнью людей заметна для внимательного взгляда. «У лжи короткие ноги» – не зря говорит народная мудрость. Никаких сомнений в отсутствии какого-либо насилия к подростку у меня не возникло. А доводы матери лишь подтверждали её неспособность осознать, что винить в этой смерти некого, что утонуть умеющему плавать не так сложно, как это кажется. Выросший на берегу Хопра, я имел в этом возможность убедиться: утонувшие на реке совсем не редкость, и сам в подростковом возрасте дважды был в критической ситуации. Не сомневаюсь, что её сын дорожил часами, но выпитая бражка существенно меняет поведение. Школьнику для этого её много не надо. Трава же могла быть примята кем угодно при разных обстоятельствах. И вполне естественно, что подростки не спешили принести матери одежду утонувшего. Кому же хочется видеть её отчаяние… Уголовное дело было возбуждено первым заместителем прокурора области, к которому мать ездила на прием. Основанием для возбуждения послужила неполнота вскрытия тела (голова утонувшего не вскрывалась). Мне было поручено расследование с эксгумацией трупа и проведением экспертизы. Эксгумация – неординарное следственное действие. Зима была бесснежной, и к этому времени 20-ти градусные декабрьские морозы хорошо проморозили землю и больше часа потребовалось четверым мужчинам только для вскрытия ломами её верхнего слоя. Кто-то сообщил матери, что копают могилу сына, и она, считая, что вскрытие могилы без её уведомления незаконно, прибежала на кладбище и тоже с ломом в руках. Только после предъявления письменного указания заместителя прокурора области на проведение эксгумации, она разрешила выкопать гроб и села рядом с ним в кузов машины. Запрещать ей сопровождать тело сына я не стал, благо кузов машины был крытый. Вскрытие производили два приехавших с Саратова эксперта. При вскрытии тел родственники не присутствуют, но мать настаивала, а эксперт, оказавшийся за ее спиной, кивнул мне утвердительно: «Разрешайте». Как он пояснил потом, настоявшие на эксгумации психологически подготовлены к тому, что будет происходить, и, во избежание жалоб, запрещать их присутствие не надо. Картина не для слабонервных: судмедэксперт показывал матери очищенный при ней же череп сына и объяснял ей, как внимающему студенту, что овальные отверстия в черепе есть у всех людей и служат для прохода нервов, что от удара кастетом на черепе появляются сколы и трещины, что трещины эти снаружи могут быть не видны, но обязательно будут видны с внутренней стороны. После этих объяснений, эксперт взял обычную ножовку, на её глазах распилил череп, и протерев кость тряпкой показал: она и изнутри гладкая, никаких трещин нет. А они обязательно появились бы от удара кастетом. И мать внимательно слушала его объяснения… и осталась при своем убеждении, что сына убили. После эксгумации и получения заключения дело мною было прекращено за отсутствием состава преступления.