А в наградном листе количество уничтоженных врагов выросло вдвое, а наган превратился в автомат (а в очерке, в более привычный пистолет). Но упрекнуть в недостоверности указанного в наградном лисе количества уничтоженных отцом немцев нельзя: учитывая количество оставшихся в живых бойцов, конечно, при отражении последних атак в руках комбата был автомат.
Почему же командир батальона в наградном листе стал командиром роты противотанковых ружей (16 ружей), имеющую численность меньше стрелкового взвода? (желающие могут посмотреть в интернете штат стрелкового батальона, определяемый в этой части приказом НКО №0405 от 16.03.1942 года). И почему этот командир роты только лейтенант, а за «пять месяцев боев» (хотя даже с 16 марта 1943 года прошло более шести месяцев) он уже капитаном должен быть в полном соответствии с постановлением ГКО №929—41 года?
А потому что укажи, что на фронте с 1942 года, и по должности комбат – не пропустили бы представления в Москве бдительные штабники. Комбат – лейтенант? И провоевал полтора года? не из разжалованных ли? Им Героя не положено. Анкетные данные должны соответствовать представлению. Составитель наградного листа это хорошо понимал.
Почему же лейтенант, выпускник училища, до майорской должности дошел и полгода её исполнял, оставшись в том же звании, отец рассказал: зимой 1942 года нашелся офицер, присяге изменивший. Взвод вместе с командиром с оружием немцам сдался – и всей дивизии по этому позорному случаю более года не было ни званий, ни наград. Представление, кстати, подписано командиром полка в звании… майора. Так до Днепра и воевали.
Никто не хотел умирать
«Железный ветер бил в лицо, и они все шли вперед, и
снова чувство суеверного страха охватывало
противника: люди ли шли в атаку, смертны ли они?»
В. Гроссман
Для нынешнего молодого поколения отечественная война неизбежно становится одним из бывших событий в ряду множества других в истории страны. А для мальчишек очередные «звездные войны» более интересны и захватывающи, чем фильмы про далекую войну.
Родившимся после войны она была, что называется «вчера». Ее участники жили и работали рядом, но не очень охотно и скупо её вспоминали. Мне повезло: уступая настойчивым просьбам, отец, увлекаясь и почти забывая о возрасте слушателя, рассказывал о войне. Рассказывал то, что не принято было рассказывать на официальных встречах. Окопная правда жестока и совершенно не возвышенна. И передо мной, жаждущим рассказа о смертельной опасности и победных маршах, об ежедневных подвигах и славе представала совсем другая война. Война, как тяжкий ежедневный труд, без выходных и праздников, где смерть была обыденна и повседневна. Фронтовые будни и быт без всяких прикрас.
Спрашиваешь, страшно ли было в атаку ходить? Видишь ли, сын, на фронте смерть ежедневно рядом с каждым ходила. И безразличным к этому человек быть не может – жить каждому хочется. Но слышал, наверное: «смелого пуля боится, смелого штык не берет». Не праздные, кстати, слова. Сразу скажу: безрассудная смелость – глупость. Пустая бравада на фронте не приветствовалась, да и встречалась крайне редко. Пулям кланяться зазорного ничего нет. Трусость и осторожность понятия разные. А вот жить, тем более воевать с постоянным страхом нельзя. Не раз замечал: застыл страх в глазах – не жилец солдат на свете. В первом же бою погибнет. И необъяснимого тут ничего нет. Страх и волю, и разум парализует, человека в животное превращает, а на войне внимательность, расчет и мгновенная реакция нужны. А паника из войска толпу делает не только не управляемую, но и бестолковую. И гибли люди там, где можно было живым остаться. Не случайно прошедшие обстрел и бомбежку солдаты погибали гораздо реже. И смерть их недешево врагу обходилась. Каждый знал, что атаки без потерь не бывает, и понимал, что вот именно этот бой может быть для него последним. Но мысли такой не держали, в каждом надежда была, что доживет до победы. Вот эта уверенность – может быть и погибну, но не сегодня, и выживать помогала и побеждать. И было еще понимание: надо. Надо выполнять приказ, выполнять поставленную тебе задачу. Связисты, саперы, санитары в атаки не ходили. Они просто выполняли свою работу, обеспечивали связь, переправу, вынос раненых. Часто под огнем и без какой-либо возможности отступить.