Он кивнул в сторону темнеющей гряды деревьев. И я была вынуждена согласиться, хотя если бы мы пошли старой дорогой, то… То мне было бы спокойней. Что я и сказала компаньону.
– А мне – нет, – отрезал он. – Сколько сил осталось у тебя в ожерелье? А сколько сил ты потратишь, высматривая ловушки? Они ведь смещаются, понемногу, но в совершенно хаотичном порядке.
Положив руку на грудь, я только вздохнула. Проверять запас не хочется: долгий путь, многочисленное колдовство, ловушка, да еще и бой с грамрлом!
Запустив слабенький импульс, я подождала отклика и…
– Это невозможно!
Ожерелье было переполнено силой так, будто я ни капли оттуда не вытянула.
– Пауза слишком затянулась, – сердито произнес Гамильтон, – уже даже луна из-за облака выглянула.
– Ожерелье полно магии, – тихо сказала я. – Но как? Я не чувствую силу. Только руки все леденеют и леденеют.
Гамильтон помолчал, а затем глубокомысленно изрек:
– Значит, дело в голове, а не в силе.
– Ч-что?
– Единственный вариант, при котором твое ожерелье может быть все так же заполнено силой, – это тот вариант, где ты колдуешь не думая. Черпаешь силу, не зацикливаясь на том, что ты можешь, а что нет. Значит, проблема рассинхрона силы в голове.
– Ты намекаешь, что завершение отбора так по мне ударило, что я связь с магией потеряла? – оторопела я. – Это, знаешь ли, обидно. Я не какая-то там…
Дыхание перехватило, и я не смогла даже продолжить фразу.
– Если у тебя есть другое объяснение, то вот тебе мои уши, – фыркнул Гамильтон.
– Я хочу верить, что это моя завершающая потеря силы, – уклончиво отозвалась я. – Колдун из Тамитиканы так и сказал: ждите, само пройдет.
– Положим, не совсем так, но суть передана верно. Что ж, тогда прошу на бок высокоскоростного бассет-мобиля.
Поперхнувшись смешком, я запрыгнула на увеличившегося в размерах Гамильтона. Не представляю себе этот «скоростной мобиль», но хочется верить, что он лучше, чем порох, про который мне также рассказывал мой компаньон-путешественник.
Луна медленно продвигалась по небосклону, подсвечивала острые травинки и укутывала выбеленные ветром останки тварей в густой тени.
«Еще немного, и рассветет, – пронеслось у меня в голове. – Звезды уже едва видны».
– Ох ты ж, – буркнул Гамильтон и остановился так резко, что даже у меня челюсть клацнула.
Гиблая Роща началась неожиданно. Она темнела где-то впереди и все никак не хотела приближаться. Мы проскакивали мимо одиноких кустов и тощих изломанных деревьев. Проскакивали-проскакивали и оказались перед буреломом.
– Возьмем левее, – буркнул Гамильтон, – там, кажется, есть проход.
«Проходом» оказался кусок старой тропки – очевидно, эта дорожка когда-то вела к Храму. Пусть не подъездная аллея, но все же мощеный путь. Путь, устоявший перед Рощей.
Игривая луна, скользя за нами следом, посеребрила огромную паутину, в центре которой застыл выцветший бумажный журавлик.
Говорят, были те, кого не успели эвакуировать.
Говорят, их объявили «нечистыми» и запретили им пересекать границы.
Говорят… Правду говорят на самом деле. Именно тогда Окраины откололись: мы приняли попавших под удар людей к себе. Чтобы через столетие вернуться под руку Правителя на своих условиях.
Почему? О, потому что окраинные мастера пришли отсюда. Здесь они жили и творили до тех пор, пока не оказались под ударом. Именно поэтому ни один из мастеров не захотел покидать Окраины: прощение – сложная вещь.
– Тебя никогда сюда не тянуло? – с интересом спросил Гамильтон.
– Нет, – честно сказала я. – Как так вышло, что я мастер окраинной стали – неизвестно. Хочется верить, что папа…
– Барон был твоим отцом, а твоя мать так до сих пор твоя мать, – проворчал Гамильтон. – Я такие вещи чую даже не носом, а… Не знаю чем. Но никогда не ошибаюсь.
Медленно выдохнув, я чуть повеселела. На самом деле, хоть я и не позволяла себе задуматься, но… Среди Фоули-Штоттен не было мастеров окраинной стали!
«Или они брали другие фамилии, – пришла неожиданная мыслишка. – Может, мастер Дейтор не просто друг, а брат моего отца? Тогда становится понятно, отчего они настолько друг другу доверяли».
Шаг за шагом мы вышли к Храму. Я бросила несколько поисковых импульсов и невольно отметила, что силу черпаю из ожерелья.
– Впереди справа странный отклик, – шепнула я.
Мертвая тишина Гиблой Рощи давила на уши. Каждое движение, тщательно выверенное, отработанное, отзывалось сотней шорохов. Или мне это только казалось?
Наверное, казалось, ведь к черным сборщикам мы смогли подобраться незамеченными…