— Поломал? А все-таки при чем же тут кулаки? — сказала Клава.
— При чем, при чем! Уши ему надо надрать за такое дело, вот при чем! — сердито ответил Алеша.
— Я тебе надеру! — задорно отозвался ремесленник. — Так наподдам — на ногах не устоишь!
Он был готов вступить в бой в любую минуту, даже подвинулся вперед и крепче сжал кулаки.
Клава усмехнулась: петушился паренек совершенно напрасно, он был вдвое ниже Алеши. Она взяла мальчишку за плечи, повернула лицом к проходной и слегка подтолкнула вперед:
— Ступай, ступай, малыш, а то и в самом деле надерет тебе уши. Вполне может надрать, я его давно знаю — такой драчун, ух!
— А ты чего лезешь? Твое какое дело? — кипятился ремесленник.
— Иди, иди без разговоров! — спокойно подталкивала его Клава.
Паренек нетерпеливо передернул плечами, освобождаясь от девушки:
— Вот привязалась! Отойди, а то стукну!
Клава упорно нажимала на него, отталкивала от Алеши, и мальчишка перебежал на другую сторону, издали прокричав:
— Тоже мне, сознательные!
— Оказывается, ты драчун, Алеша? — сказала Клава. — Вот уж не предполагала!
— Терпеть не могу, когда озорничают! Чертяки этакие, ничего не понимают, лишь бы побаловаться! Небось, когда все зазеленеет, сами будут довольнешеньки! — смущенно оправдывался Алеша.
— Так, так! Наш Алексей Николаевич в роли защитника зеленых насаждений! — шагая рядом с ним, продолжала подтрунивать Клава. — Но зачем же бить мальчишек? Воспитывать надо, а не бить!
— Почему ж не воспитываете? Ты же член заводского комитета. Собирается комитет каждую неделю, судит, рядит, ставит вопросы, а посадки ломают. Чего вы ждете? Когда все деревья поломают?
— Не сердись, Алеша, я шучу. — Ее серые большие глаза смотрели на Алешу спокойно и внимательно. — Ты прав, деревья здорово ломают. Просто обидно — сажали, сажали всю осень, а теперь все гибнет…
Миновав проходную, они вышли на центральную заводскую магистраль — широкий бетонированный проспект. На востоке над хребтом пробилась меднокрасная дымная полоска рассвета, небо посерело, звезды отдалились и растаяли в его глубине. Но здесь, на дне долины, среди заводских корпусов, было еще темно, громадные окна цехов светились по-ночному ярко. Клетчатые полосы света лежали на чисто подметенных тротуарах, освещали неподвижные, опушенные инеем стволы и ветви тополей.
Чуть виднелись силуэты далеко вытянувшихся вдоль магистрали цехов. Справа — широкий и приземистый инструментальный, за ним — высокий деревообделочный, из которого сквозь часто раскрываемые двери доносилось звонкое пение механических пил. В самом конце улицы угловатой глыбой вздымалось вверх многоэтажное здание теплоэлектроцентрали. Ее трубы густо дымили, и это делало ТЭЦ похожей на готовый к отплытию корабль.
Слева сверкали широкими, как ворота, окнами главный сборочный корпус, моторный цех, компрессорная. Вдали, увенчанная факелом зеленоватого дыма над трубой вагранки, виднелась литейная. Видимо, там выпускали чугун: стеклянную крышу литейной изнутри озаряло багровое зарево. Отблески его то ослабевали и гасли, то усиливались и горели так ярко, как будто в глубине цеха пылал огромный костер.
Около инструментального цеха возилось несколько рабочих.
— Ладно будет, что ли? — крикнул один из них.
Плотно обхватив поперечины лестницы, он стоял под самой крышей, чуть не касаясь головой тугого снегового намета, свисавшего с края кровли. В руках рабочий держал концы двух проводов с надетым на них длинным красным полотнищем, казавшимся почти черным в слабом свете фонаря и окон. Другой конец полотнища был прикреплен к фасаду противоположного сборочного корпуса.
— Повыше, повыше, Сидоренко! Довольно! Чуть спусти! — кричал рабочий с середины улицы. Он следил, чтобы полотнище расположилось точно по горизонтали. — Так ладно будет! Приколачивай!
Раздались звонкие удары молотка.
— Что тут затевается? — заинтересовался Алеша.
— Инструментальщики опять что-нибудь придумали, — отозвалась Клава.
Натянутый через улицу лозунг немного провисал, но четко и крупно написанные слова читались хорошо. «Сделаем наш инструментальный цех стахановским!»
— Вот это размахнулись! — Алеша, подняв голову, прочитал лозунг еще раз. — Неужели у них получится?
— Думаю, что получится. Ничего удивительного, это же инструментальщики. Кадры у них опытные, хорошие, старые…