Это и была Клава Волнова. Она помогла Алеше найти помощника начальника цеха по кадрам, познакомила со сменным мастером формовочного пролета, показала ему станок, на котором Алеше предстояло работать и, наконец, пожав руку, пожелала успеха на производстве.
Девушка запомнилась — славная такая. Потом ему пришлось часто сталкиваться с Клавой. Это она помогла ему выбраться на первый станок первого конвейера — самое лучшее место для формовщика.
Хорошее место! Во-первых, стоило только слегка повести глазами, и весь цех был виден, как на ладони. Во-вторых, и это самое главное, место словно нарочно было создано для высокой выработки. Здесь Алеше не приходилось стоять и ждать подхода пустой конвейерной тележки, чтобы выставить форму, после выбивки все тележки шли пустыми.
Год тому назад Алеша начал воевать за это место, за первый станок.
Когда он пришел в цех, мастер поставил его на самый последний станок, туда, где уже начиналась площадка заливщиков. Конвейер всегда был заполнен опоками, выставленными с предыдущих станков. Приходилось подолгу ждать, пока подойдет свободная тележка. «Чорта с два здесь дашь высокую выработку!» — решил Алеша, чувствуя, как колеблется его мечта — отличиться на заводе высокой выработкой. Об этом он думал еще в ремесленном училище.
После смены он обошел всю линию формовочных станков и начал присматриваться к работе формовщика на первом номере. Это был высокий статный парень, в лихо сдвинутой на затылок карликовой кепочке. Из-под вздернутого козырька свешивалась кудрявая чолочка светлых волос. Прядка почти закрывала глаз, мешала работать, но парень даже не пытался заправить ее под кепку. «Нарочно выпустил», — подумал Алеша. Небрежно облокотившись на станок, парень курил толстую и длинную папиросу.
Был он такой же чумазый, как и все формовщики, но небрежная поза, толстая папироса и кудрявый чубчик на лбу не понравились Алеше. «Поставили же такого форсуна на хорошее место!»
Проходя мимо в следующий раз, Алеша опять взглянул на парня. Тот уже работал. Но что это была за работа! Ворочался он медленно и осторожно, словно ему на голову поставили лукошко с сырыми яйцами, позевывал, часто посматривал на цех. Иногда и совсем переставал работать, задумчиво разглядывая толстое и гладкое кольцо на черном, запыленном землей, пальце — не то медное, не то золотое. А мимо него шли и шли пустые тележки!
«Ворочается, ну, чисто медведь! Никакого интереса к работе», — с неприязнью подумал Алеша.
Он нашел Клаву Волнову и привел ее посмотреть, как работает первый номер. Клава смотрела и не могла понять, почему так волнуется молодой формовщик.
— Это Гриша Малинин. Работает, правда, неважно… — А место-то у него какое, обрати внимание.
Клава присмотрелась. Вереница тележек, сделав поворот у выбивки, здесь шла совершенно пустая.
— Пожалуйста, на любую тележку можно ставить форму! Ни секунды простоя! — горячо говорил Алеша, склонившись к уху девушки.
— Чего ж ты хочешь, не понимаю?
— Поставьте меня на это место. Честное слово, покажу класс!
— Ах, вот что! — Клава подумала… — Хорошо, мы решим на бюро.
Такого ответа Алеша не ожидал. При чем тут бюро, когда вполне достаточно поговорить с начальником пролета?
Оказалось, Клава хитрила: она еще плохо знала Алешу и хотела, чтобы он не ей, а всему комсомольскому бюро обещал показать высокий класс работы на первом станке первого конвейера.
Бюро согласилось с мнением секретаря. Решили просить начальника пролета, Николая Матвеевича Соломина, перевести Алешу на первый станок. Его обещание полностью использовать выгоды новой позиции записали в протокол. «Так крепче будет!» — сказала Клава, значительно посмотрев на Алешу. «Болте ответственности, повышается интерес…»
Алеша понял клавину хитрость и усмехнулся: «Вот ты какая!» Впервые он внимательно посмотрел на эту невысокую, худощавую, белокурую девушку, с серьезным лицом сидевшую на председательском месте…
Утром Клава сама повела Алешу к первому станку. Малинин не начинал еще работать — он вытирал свое кольцо о рукав комбинезона и любовался его блеском.
— Слушайте, Малинин! — строго сказала Клава. — По распоряжению Николая Матвеевича вы переходите работать на последний станок. На ваше место встанет этот товарищ.
Кажется, она ожидала, что парень начнет возражать и спорить: как, почему, за что? — и уже готовилась заявить ему, что руководство цеха поручило ему самое боевое место, а он не хотел оправдать доверия…