Запустив пальцы в копну вьющихся волос, он взъерошил их и исподлобья посмотрел на Алешу.
— Чорт ты, а не Алешка! Ну, чего молчишь? Каменный, что ли? Другие бы плясали от радости, а ты и улыбнуться не хочешь.
Алеша потянулся и зевнул. Это не было притворством — теперь он лишь по-настоящему почувствовал усталость.
— Чему радоваться? Ведь я тысячи не дал. Самое трудное впереди. Теперь мне каждая опока будет с большим боем доставаться…
— А пять норм — пустяки? Нет, брат! Я сам стихи про тебя писать буду! Может, в многотиражке напечатают… Хотя там, конечно, требования повыше, чем в нашей стенновке… Ну, ничего, постараюсь. Ты устал, наверно, Алеша? Хочешь, в «Гастроном» схожу, поесть куплю?
— Не надо, я обедал, спасибо!
Алеша обнял Сашу за плечи и заглянул в глаза. «Чудак парень! Он в «Гастроном» предлагает сбегать. Чем бы его обрадовать?»
— Слушай, Саша! Помнишь, ты мне как-то говорил, что-у тебя идейка появилась? Я тогда не разобрался, некогда было. Расскажи, в чем дело?
Саша пренебрежительно отмахнулся:
— Ничего хорошего — все равно выработка не повысится.
Алешин рекорд не выходил у него из головы, он не мог думать ни о чем другом. Но Алеша не отставал от него до тех пор, пока Саша не начал рассказывать о своей идее.
— Понимаешь, я как-то стал присматриваться к формовке крупных деталей. Смотрю — в форме много свободной жилой площади остается. Вот и пришла в голову мысль: а нельзя ли туда еще парочку жильцов приткнуть? Присадить на модельную плиту еще несколько моделей мелких деталей и пусть заодно с крупной отливаются. Дешево и сердито!
Алешины глаза загорелись интересом:
— А про какие отливки ты думал?
— Я картером заднего моста интересовался. Фигура у него извилистая, углы совсем свободные. Присадить на углы четыре модельки какой-нибудь мелочи, — глядишь, отлились заодно с задним мостом. Не надо их на нашем конвейере отливать. Формовщикам, положим, труднее будет, зато на отливке одним махом пятерых поубивахом…
— Формовщикам присадки можно в норму зачесть. Они ничего не потеряют.
— Вот и я так подумал. Да потом надо еще учесть, что работу они будут делать попутно. Опоки лишний раз ворочать не нужно, землю сыпать заодно. Одним словом, отливки должны получаться вроде как бесплатно… — Он помолчал, задумавшись. — В конце-концов, если все хорошенько продумать, может быть, все мелкие отливки можно делать на одной плите с крупными. Тогда наш конвейер освободится.
— А у тебя голова ничего… Сработала!
— Ну? — оживился Саша. — Думаешь, может получиться?
— Весь конвейер освободить — думать еще рано. А кое-что присадить на крупные модели — вполне возможная вещь. Подумать стоит, определенно!
Он возбужденно прошелся по комнате, остановился у стола, взял было карандаш, повертел его в руках и с досадой швырнул обратно на стол.
— Нет. Нехватит у нас с тобой пороха, Сашка, вот в чем беда! Я подумал: можно так скомбинировать отливку мелочи, что каждый станок будет давать вдвое больше. Только не по силам нам эта работенка!
— Вот тебе раз! Почему ты так думаешь?
— Расчетов много. Я с питателями возился — испытал. С нашей арифметикой и соваться нечего.
— Расчеты пускай инженеры делают. Мы идею даем.
— Неинтересно! Самим бы все сделать…
Саша медленно сказал:
— Не знаю, как ты… Я надумал с осени в вечернюю школу поступать.
— Вот в чем и дело-то — поздно надумали. Год пропал зря…
В дверь постучали.
— Кто там? Заходите!
Вошел невысокий человек в мохнатой черной полудошке. Он казался почти квадратным. Внимательно осмотрел ребят:
— Формовщика Алексея Звездина ищу. Который из вас будет?
— Я Звездин. В чем дело?
— Машина подана. Прошу садиться.
— Какая машина? Куда садиться?
Водитель усмехнулся:
— Машина обыкновенная — «Победа».
— Ты что, Алешка, «Победу» купил? — заволновался Саша.
— Ничего я не купил. В чем дело, не понимаю?
— А чего тут понимать? — сказал водитель, снял с рук огромные, такие же мохнатые, как полудошка, рукавицы. — Мне дежурный по заводу сказал: «Поезжай,-найди формовщика Алексея Звездина и привези к директору». Я и поехал. Насилу нашел.
— Зачем директор вызывает, дежурный не сказал? — озадаченно спросил Алеша.