Только поздно вечером он добрался до гостиницы усталый, но переполненный впечатлениями, радостный и возбужденный.
Глава десятая
ГОВОРЯТ ЛИТЕЙЩИКИ
Утром Алеша проснулся бодрым и свежим. Дорогу в министерство он хорошо запомнил и доехал туда быстро. Зал заседаний был еще пуст. На длинном столе, со всех сторон обставленном стульями, поблескивали графины с водой, и по комнате расхаживала уборщица, вытирая тряпкой пыль.
Однако в коридоре, устланном широкой ковровой дорожкой, уже стояла группа литейщиков. Алеша остановился недалеко от них, не решаясь войти в пустынный зал или подойти к литейщикам.
— Присоединяйся, уралец! — пригласил его Мясников.
Алеша подошел, поздоровался. Здесь были все те, кого он вчера встретил у Бурановой, и еще несколько человек новых, приехавших, видимо, только сегодня.
Горьковский очистник Пашков приглушенным басом спросил:
— Родом-то уральский или из других мест?
— Сам я уфимский. А на Урале с малых лет.
— Так. Хороший у вас на Урале завод?
— По-моему, очень хороший. Места красивые.
— Про места я слыхал. Ездили наши ребята — заповедник, хвалили. А завод не хвалят — грязноват.
— Интересно знать, где они грязь увидели?
— Рассказывают, что у вас на шихтовом дворе гора козлов наложена. Так и говорят: до чего любят уральцы горы, даже в цехе «Урал-тау» образовали…
Пашков курил в кулак и даже не смотрел в алешину сторону, но Звездин чувствовал, что вопросы задаются неспроста, его изучают. Действительно, в шихтовом дворе имелась огромная груда козлов и шлаковых слитков, ее так и звали «козлиной горкой». Образовалась она еще в годы войны, сами литейщики не замечали или старались не замечать ее, она как-то примелькалась. Кто ж его знал, что про «козлиную горку» станет известно даже горьковчанам? Алеша покраснел:
— Есть такая, верно! Еще в войну накопили… Будем убирать.
— Убрать, убрать надо! — уже более дружелюбно гудел горьковчанин. — Даже мне неудобно за вас сделалось. Рассказали ребята, а я себе думаю: чего они там срамятся? Уральцы ведь, народ заслуженный… — Помолчав, он неожиданно спросил: — Штурмовать-то все еще штурмуете?
— Как штурмуем? — не понял Алеша.
Ему стало не по себе: откуда у него столько разных сведений про уральский завод? Специально интересовался, что ли?
— Обыкновенно, как штурмуют, — пояснил Пашков. — Первая декада спячка, вторая — раскачка, третья — рвем и мечем…
— Вот вы о чем! Нет, за литейщиками такого не водится. Сборщики, бывает, штурмуют.
— Чего ж это они у вас?
— Кузнечно-прессовый цех далеко построен — полтораста километров. Пока привезут поковки — приходится стоять, а потом — штурмовать. Дороги-то у нас на Урале не чета вашим, — сказал Алеша, вспомнив виденные им из окна вагона автомобильные магистрали вокруг Москвы.
Пашков шумно вздохнул:
— Это верно, какая там работа без кузницы. Стройте, чего же вы?
— Прессовый цех небольшой оборудовали, а кузнечного нету. Большое дело! — ответил Алеша и подумал: может быть, ему следует просить у министра не стадион и Дом техники, а кузнечный цех? Жаль, что нет Николая Матвеевича и парторга, — не с кем посоветоваться. Разве поговорить с горьковчанином? Мужик рассудительный, хозяйственный…
Но поговорить не пришлось…
— Говорил я, что приедет, вот и приехал. Грузия приехала! — объявил Мясников и показал на шедшего по коридору особенной, легкой походкой человека. — Грузия, швартуйся к нам!
Грузин подошел к литейщикам и чеканно поздоровался:
— Здравствуйте, товарищи! — Большим и указательным пальцем он поправил коротенькие усики, осмотрел всех черными глазами и остановил их на Алеше: — Всех знаю, а тебя — нет! Откуда будешь?
— Урал.
— Э-э-э! Холодный Урал, вот откуда! Снегу полно?
— Чего-чего, а снегу у нас хватает.
— И теперь есть?
— Куда ему деваться? Иной раз и в мае снег видим.
— Широка страна моя родная! У нас персики цветут, а там снег. Вот страна, а? — повторил грузин, удивленно и радостно осмотрел всех и громко рассмеялся.
— Будет вам, развеселились! — сказал Мясников и взглянул на часы: — Что значит — министерство! С минуты на минуту начинают. Вон начальство уже появилось.
В конце коридора показалась группа людей, и литейщики, побросав окурки, поспешно вошли в зал.