«Который из них министр?» — думал Алеша, всматриваясь в вошедших вслед за литейщиками людей.
Впереди всех шел высокий черноволосый человек с пышной шевелюрой. Шел он прямо, не глядя по сторонам, широкими, размашистыми шагами. «Неужели он?» — усумнился Алеша и решил, что министр совсем не такой, каким он себе его представлял.
Черноволосый, однако, не дошел до кресла министра, стоявшего за головным столом, а уселся сбоку, вытащил из портфеля папку и начал быстро перелистывать бумаги. «Значит, не министр…» успокоился Алеша, — ему не понравился черноволосый.
Вслед за черноволосым шли двое. Один из них был маленький толстый человек, добродушный на вид. Он шагал торопливо и что-то говорил другому, все время посматривая на головной стол, как бы соображая, успеет ли он досказать, пока они дойдут до места.
Тот, другой, был человеком среднего роста, плотно и крепко сложенным, бритоголовым, с каким-то очень спокойным и серьезным лицом. «Вот если бы он был министром — хорошо бы было!» — почему-то подумал Алеша и был почти рад, что человек этот и в самом деле оказался министром. Он подошел к креслу головного стола и спокойно стоял, дослушивая рассказ толстяка.
— Хорошо, я понял. Вы напомните мне потом, — сказал министр, внимательно осматривая присутствующих.
Вошли еще несколько человек, разместились за столами, и в зале стало тихо. Министр внимательно осматривал присутствующих. Потом взглянул на часы, на лежавшую перед ним бумагу и негромко сказал:
— Кажется, опоздавших нет? Начнем совещание, товарищи! — Он помолчал. — В ближайшие годы заводы нашего министерства должны значительно увеличить выпуск продукции. Таково требование нашего народа, правительства, Центрального Комитета нашей партии. Прежде чем приступить к решению этой задачи, нам надо посмотреть работу наших тылов и, в первую очередь, заготовительных цехов, вскрыть резервы. Они решат успех дела. Сегодня мы обсудим работу литейных цехов — главных поставщиков заготовок на наших заводах. Какие они у нас имеют резервы? — И он, чуть улыбаясь, вопросительно посмотрел в сторону сидевших кучкой литейщиков.
Рабочие переглянулись: вопрос понятен, но кому же говорить первым? Все они, слегка взволнованные, вертели в руках бумажки, на которых были записаны их речи.
Министр сел и спросил:
— Что скажет на этот счет рабочий класс? Кому слово?
Первым выступил Мясников. Он рассказал о том, как литейщики московского завода, осуществляя принятые на себя социалистические обязательства, широким фронтом ведут работы по механизации производства, внедрению автоматики в плавильном, очистном, формовочном и стержневом производствах…
Алеша записывал в блокнот:
«Полностью механизировали выбивку блоков. Толкатель поставили. Он сбрасывает опоку с конвейера на склизы. Опока самоходом скатывается на решетку. Пневматическую решетку заменили механической…»
Блок — одна из самых крупных отливок и выворачивать его из опоки нелегко, когда приспособлений всего — крюк да ломок. Механический толкатель значительно облегчал работу выбивщика — ясно!
Он не пропускал никаких мелочей, особенно если они касались личной работы Мясникова. Тот рассказал, что сейчас старается облегчить пробивку литника. Чтобы сделать в форме литник, приходилось пробивать специальной трубкой вручную слой утрамбованного песка толщиной сантиметров в десять — операция трудная, она к тому же отнимала много времени.
«Да, да! — одобрительно кивнул Алеша. — Над пробивкой литника стоило подумать…» Он по себе знал, какое это нелегкое дело. Как ему раньше не пришла в голову такая мысль?
Он слушал и удивлялся Мясникову: «Простой рабочий, а говорит с таким глубоким знанием дела, что инженеру под стать. Вот бы с кем поработать, поучиться!» Тогда Алеша наверняка выставил бы свою тысячу опок.
Наконец министр отпустил Мясникова. Пашков, откашливаясь, вышел на трибуну. Она оказалась ему до пояса, и он не положил на нее локти, как это сделал Мясников, а только осторожно оперся кончиками пальцев, словно боясь повредить и раздавить это сооружение, сразу ставшее таким хрупким в сравнении с его фигурой. Читая по бумажке, Пашков забубнил:
— Следуя примеру передовых предприятий, коллектив я руководство горьковского завода, в обеспечение высоких темпов производства, занимается осуществлением следующих задач…
Пашков остановился и тяжело вздохнул.
— А вы своими словами, товарищ Пашков, — посоветовал министр.
— Можно и своими, отчего же… — охотно согласился Пашков и отодвинул в сторону пачку листков. — Можно и своими. Мы, Георгий Семенович, навели такую механизацию на наждачной очистке, что любо-дорого глядеть! Знай, подкидывай себе отливки — станки все сами сделают. Девчата стали работать на таких операциях, какие мне под силу были… Мне с моим здоровьем теперь делать нечего. Неловко перед ними.