Послышались голоса:
— Физкультурный, так физкультурный! Давай!
— Даешь физкультурный! Даешь! — приложив ладони ко рту, заорал какой-то футболист.
— Мишка, веди себя прилично! — строго сказал Гриша. — Согласны вы или не согласны, я все равно организую: слово Волновой для меня закон, я прямо говорю. Публично объясняюсь в уважении и преданности нашему комсомольскому секретарю. Делать будем так: я встану во главе колонны, вы за мной. Держать друг друга за плечи и все делать, как я. Становись! Маэстро, пожалуйста: «Во саду ли, в огороде»!
Малинин торжественно повел цепочку усердно притопывающих ребят и девчат. За его спиной виднелись Рая Рысева, Клава, Саша…
Алешины глаза одновременно встретились с глазами Клавы и Саши. Те несколько секунд присматривались к Алеше, и было видно, что они никак не ожидали увидеть его здесь. Наконец они в один голос закричали:
— Алеша! Приехал!
Они бросили танцующих и устремились к Алеше, расталкивая ребят. Но водоворот танца закружил их, они никак не могли выбраться.
Алеша круто повернулся и выбежал из зала. Он услышал за собой растерянный сашин голос:
— Алешка! Погоди! Куда ты?
Но Алеша все так же, не отдавая себе отчета, уже выбежал из Дворца, спустился по ступеням и круто свернул в густую тень под крыльцом. Угадал он точно: Саша с Клавой тоже появились на крыльце, крича:
— Алеша!
Они вглядывались в пустынную аллею.
— Куда он подевался, чертяка этакий? — ворчал Саша.
— Что с ним? Почему он убежал? — спрашивала Клава.
— Не знаю. Однако морозно! Пойдем, Клава, обратно.
— Нет, подожди! Алеша-а!
Несколько секунд они прислушивались и всматривались в аллею.
— Алеша-а! — крикнула еще раз Клава и прислушалась. Над их головами глухо шумели сосны. Неподвижный Алеша безмолвно стоял рядом с ними под крыльцом, в глубокой тени.
— Пойдем, Клава. Простыть же можно, честное слово!
Хлопнула входная дверь, они ушли.
Алеша вышел из тени, остановился у крыльца. Ему было жаль, что он не откликнулся на призыв друзей. Может быть, вернуться? Судя по всему, они относятся к нему не плохо и будут рады встрече. Не померещились ли ему все эти нежные взгляды?
Нет, не померещились! Он же своими глазами видел, как доверчиво и легко откинулась Клава на плечо юноше, как нежно и ласково он смотрел на нее.
Алеша засунул руки в карманы поглубже и, не оглядываясь на Дворец культуры, пошел по аллее…
Глава шестая
ПОТЕРЯННЫЙ ПАКЕТ
С этой ночи Алешу в его отношениях с товарищами по комнате стала отличать особенная сдержанность. Холодок чувствовался во всем: в тоне разговора, отрывистого и сухого, в пристальных взглядах, которые он кидал на Сашу, когда был уверен, что тот не замечает такого внимания. Внешне неуловимое, чуть заметное охлаждение коснулось даже ни в чем не повинного Коли. К нему Алеша тоже начал относиться без той любовной заботы, которая так чувствовалась раньше.
— Что такое, Саша? Чудной какой-то стал наш Алеша: еле разговаривает, доброго слова не дождешься… — недоумевал Коля, когда оставался вдвоем с Сашей.
— Это тебе так кажется… — рассеянно отвечал Саша.
Особенно сильно изменилось его отношение к Клаве. Он упорно избегал ее.
Она несколько раз проходила мимо алешиного рабочего места. Раньше Алеша, как бы занят ни был, находил свободную минутку, чтобы перекинуться шуткой, узнать новости. Теперь его невозможно было отвлечь от станка. Сколько бы Клава ни стояла рядом с ним, он не переставал работать.
Упорное невнимание так обидело Клаву, что она однажды не выдержала: взяла Алешу за руку и решительно сказала:
— Алеша, давай, поговорим откровенно, по-комсомольски: за что ты сердишься на меня?
— Я не сержусь… — отвечал Алеша, все так же стараясь не смотреть на нее.
— Алеша! Неужели ты думаешь, что я не замечаю, как ты избегаешь меня? В чем дело, наконец?
Алеша молчал и продолжал работать.
Клава с обидой и возмущением смотрела на спокойно работавшего Алешу.
— Эх, ты! Товарищ!
Голос девушки задрожал. Боясь расплакаться, Клава круто повернулась и ушла.
Алеша перестал работать — теперь уже нечего было притворяться, что очень занят — и долго смотрел вслед Клаве. Большого усилия ему стоило не сорваться с места, не побежать к девушке, не рассказать, как он мучается. Но Клава ушла, и юноша с удвоенной энергией взялся за работу. Работа, высокое напряжение отвлекали его от горьких размышлений о девушке.