— Молодо-зелено… Это ничего, разберутся…
Глава седьмая
ЛИТЕЙНАЯ МАШИНА
Нежданные осложнения, которые произошли в отношениях с Клавой, точно подстегнули Алешу: он с еще большим рвением отдался работе.
В ушах звучали слова министра: «Помни, Алеша, что о кокильном литье записано в пятилетнем плане, а это — закон, его выполнять обязан каждый… Кто будет впереди? Горький, Грузия или Урал?» Это больше всего волновало Алешу. Ему казалось, что честь уральского завода находится в его руках, что от него зависит, кто будет победителем в соревновании за освоение кокильного литья.
Алеша вспоминал кряжистого Пашкова, легкого и подвижного Мехрани. Любопытно, как у них дела? Что они предпринимают? Когда он освоит кокильную машину, он обязательно им напишет. Будет полезно: если они тоже работают над освоением кокильного литья, то можно обмениваться опытом…
На другой день после поездки, рассказав Николаю Матвеевичу о поручении министра и заручившись поддержкой секретаря партбюро, Алеша решил пойти на склад оборудования. Ему не терпелось увидеть кокильную машину.
Проходя шихтовым двором, в просвете широко распахнутых вторых ворот он увидел Сашу и Клаву. Они стояли у самого входа в шихтовый двор. Алеша внутренне вздрогнул и прислонился к сложенному неподалеку штабелю огнеупорного кирпича.
Саша, помахивая руками, что-то возбужденно рассказывал Клаве. Он снял шапку и похлопывал ею по колену. Сквозной ветер шевелил его волосы, сбивал их набок.
Клава стояла молча, пригнувшись, смотрела себе под ноги и носком валенка постукивала по чугунному обрубку. Потом она с чем-то согласилась, они направились в цех и прошли недалеко от Алеши, по другую сторону кирпичных штабелей. До Алеши донеслись сашкины слова:
— Ты думаешь, так, просто рассказывать про свое чувство? Не смею я, вот в чем дело…
«А теперь посмел?» — подумал Алеша, провожая их взглядом.
Через широкий проем в стене Алеше было хорошо видно, как они вошли в стержневой пролет. Они остановились у входа, опять о чем-то переговорили и подошли к Рае Рысевой, внимательно наблюдавшей за работой стерженщиц.
Рая улыбнулась, широко и размашисто встряхнула им руки. Саша что-то сказал, и Клава ушла. Саша остался вдвоем с Раей. Он говорил с контролером, а сам все смотрел и смотрел вслед ушедшей Клаве. И чем дальше уходила Клава, тем расстроенней и беспомощней становилось его лицо. «Ну, еще бы не влюблен! Минуты без нее прожить не может. Только Клава отошла, как уже на нем лица не стало… — подумал Алеша. — Ну, и пусть!»
Он отвернулся от проема и решительно зашагал на склад, оборудования, стараясь думать только о кокильной машине…
«Какая она? На снимке, в учебнике литейного дела, она походила на карусель. 3660 миллиметров в диаметре… «Экая громадина», — думал Алеша.
Два часа он бродил среди огромных ящиков с резервными станками, среди прикрытых толевыми настилами каких-то непонятных агрегатов, пока добрался до литейной машины. Это, действительно была громадина — больше трех метров в диаметре, тщательно обитая досками, с кокилями и толкателями, — угловатая, глыбистая, неподвижная, настоящий металлический холм. Алеша любовно погладил крутые бока машины, кое-где покрытые коричневыми пятнами ржавчины. Ну, ничего, это поправимо! «Мы наведем порядок, заставим тебя работать, голубушка!»
Он уже видел кокильную машину в цехе, в действии. Медленно ползут по окружности стола двенадцать кокилей. Один подходит к ковшу с чугуном. Солнечно светится тонкая струйка металла, вползая в литник. Залитый кокиль сделал полкруга, и поршень цилиндра толкнул наружную половину формы. Из кокиля вывалилась огненно-красная отливка. Скользнула в желоб и, вся светясь, со звоном покатилась вниз. Подъехал другой кокиль. Опять толчок, опять звон — и еще одна отливка катится вниз, на отжиг. Пустые кокили ползут дальше, их заправляют, коптят и опять подставляют под ковш, и снова струйка чугуна впивается в литник. Никаких опок, никакой земли, никакой пыли — дешево, быстро, аккуратно, хорошо!
Он снял шапку, вытер рукавицей лоб, шею. Что теперь делать? Думать нечего, надо бежать к Николаю Матвеевичу. Теперь дел хватит: надо затащить ее в цех, осмотреть, перебрать, установить, опробовать. Министр сказал: «Подумайте насчет сплава для отливки кокилей. Институты думают, но и вы подумайте!» Правильно! И об этом надо подумать, добиться стойких кокилей…
Нахлобучив шапку, Алеша побежал в партбюро. Бежал прямо пустырем, проваливаясь в снег, не разбирая дороги, точно каждая секунда была бесконечно дорога. Несколько раз, подергав ручку двери, Алеша с досадой убедился, что в партбюро никого нет, что дверь закрыта на ключ. Он выбежал в цех, тревожно спрашивая встречных, не видали ли где-нибудь Николая Матвеевича.