Они расположились на краю поляны. Всем вдруг очень захотелось есть. Саша вывернул сумку — там остались только колбаса и сыр. Поделив все это, стали закусывать. Но что за еда, когда нет хлеба?
Саше было досадно:
— Вот скотинка! Сожрала весь хлеб и ноль внимания на нас.
— Сам скормил. Неужели жалко? — сказала Рая.
— Ясно, жалко! Они могли и травы наесться. Вот звери! Обжулили меня! — Он посмотрел на мирно пасущуюся косулю и внезапно закричал во весь голос: — Ого-го-о!
Косуля и козленок подняли головы, удивленно разглядывая Сашу.
— Пошли вы отсюда! Обжоры! Жулики! — орал Саша.
Осмотрев юношу, косуля опустила голову и снова начала хватать траву. Козленок последовал ее примеру.
— До чего же выразительные глаза у косули! — заметила Клава.
— Очень выразительные! — подтвердил Алеша. — На морде так и написано: «Ну, чего орешь, товарищ человек? Хочешь, чтобы лесник подцепил за нарушение покоя?»
Все засмеялись.
— Пошли-ка, братцы, домой. Что-то скучновато стало. Сегодня на стадионе игра, металлурги приехали.
Девушки не согласились: в кои-то века выбрались в горы подышать воздухом, так чего же сразу бежать домой?
Они побродили еще немного по горе и вышли на западный склон. Разговоры не клеились. Ребят угнетало безлюдье, звенящая слабыми птичьими голосами лесная тишина. Чего-то им нехватало, и они с завистью посматривали вниз, на завод, на отчетливо видное поле стадиона.
С трудом можно было различить, что там делалось, но ребятам было ясно одно — там много людей. Трибуны пестрели крохотными точками, такие же точки перебегали по футбольному полю, даже на голубом заборе виднелись безбилетники, ребятишки-болельщики. Наконец сюда донеслись чуть слышные звуки оркестра, и это решило все. Там, внизу, — музыка, веселье, чего ради они здесь?
Взявшись за руки, первыми ринулись вниз Клава и Алеша. За ними поспешая, неслись Рая и Саша. Сима закричала вслед исчезающим:
— Куда вы?
— На стадион! — откликнулась Клава.
— Ну, и пусть бегут! — решила Сима. — Мы с тобой, Коленька, потихоньку-то лучше доберемся. Да и бежать нам не к лицу — не маленькие, на заводе работаем.
Они спускались осторожно, не спеша, шажком. Вид у них был такой степенный, что Саша, когда все остановились у входа в соцгород, чтобы подождать отставших и немного передохнуть, — только насмешливо головой покрутил.
— Вот чудаки!
— Дружат! — Рая тоже смотрела на чинно спускавшихся с горы Симу и Колю.
Всей гурьбой они направились к стадиону. Он был заполнен людьми, всюду обсуждалась игра — кончилась первая половина игры с металлургами, гремел оркестр.
Из окна раздевалки легко выпрыгнул Гриша Малинин и пошел навстречу литейщикам. Он был в трусах, голубой майке с огромным номером на спине и на ходу вытирал багровое лицо и шею мохнатым полотенцем.
— Чего же это вы, друзья, а? Где пропадали? Мы уже половину сыграли.
Гришу удалось-таки повернуть, вывести на стахановскую дорогу: он возвратился на первый станок и сменил там Алешу. Правда, рекордов еще не ставил, но был близок к ним.
— Какой счет? — спросил Алеша.
Гриша торжественно выставил перед собой два растопыренных пальца на правой руке и один — на левой. Это значило, что первая половина игры закончилась счетом 2 : 1 в пользу заводской команды.
Глухо стуча буцами, он побежал к раздевалке.
С поля прозвучал пронзительный свисток: судья вызывал команды на поле.
Глава одиннадцатая
ТРУДОВАЯ ПОБЕДА
Начиналась вторая половина игры с металлургами.
Прямо перед центральной трибуной посреди беговой дорожки стоял накрытый красной скатертью небольшой столик. Сверкая гранями, на нем красовался серебряный кубок, а рядом лежали букеты цветов.
Кубок на столике привлекал всеобщее внимание. На него посматривали из самых отдаленных уголков стадиона, им любовались мальчишки, оседлавшие голубую изгородь.
Счет 2 : 1 был в пользу заводской команды. Но противник был силен. Все видели, что играют металлурги отлично, сил у них еще много, команда подобрана молодец к молодцу.
Лишь только свисток судьи объявил начало второго тайма, натиск металлургов стал особенно стремительным. Не прошло и двух минут, а мяч уже бился в сетке ворот.
Его вынесли на центр, большой щит с единицей сменился на такой же, но с двойкой, — и только тогда зрители поверили, что в ворота команды завода получен гол, счет выравнялся. Кое-кто попытался запоздало поаплодировать, но его не поддержали, стадион молчал в напряженном ожидании.