Ястребов толкнул дверь и тут же услыхал детский топот. В коридор выскочил Денис, подпрыгивая на одной ножке и размахивая руками. Затем оглянулся назад и потянулся к Саше:
– А мама пакала, – тихо прошептал он, помолчал и добавил: – Ты не говои ей, лано?
– Ладно, – согласно кивнул Ястребов, повесил куртку и наклонился вниз. – А ты знаешь, почему она плакала? Кто её расстроил? Ты говори, я ей ничего не скажу! Честно! Это будет наш с тобой секрет, хорошо?
Малыш переступил с ножки на ножку и обнял Сашу за шею, касаясь тёплыми губами его уха:
– Баба Ила звониа, – быстро зашептал он, – а потом мама пакала.
Ястребов вздохнул и натянуто улыбнулся – родители Натальи в штыки восприняли переезд дочери с внуком в другой город. Саша понимал, что его шаткое семейное положение не может их не волновать, но он не собирался воспользоваться женщиной в своих интересах, он ждал того момента, когда сможет назвать её своей женой. И скорее всего это может произойти в ближайшие дни.
– А что ещё сегодня было? Ты слушался маму? Она вчера мне сказала, что вы ходили гулять и ты снег кушал. Нельзя, Дениска, горлышко болеть будет.
Малыш сильнее обнял Ястребова за шею и тихо спросил:
– А ты нас у себя оставись? Мы не поедем облатно?
– Нет, вы останетесь здесь навсегда, со мной. Ты ж мне сын! Как я могу тебя с мамой обратно отправить?
– Плавда? – с улыбкой переспросил Денис и вдруг тихо добавил: – Я тебя лублю, папа.
Ястребов сжал челюсти и крепко обнял маленького мальчишку, пряча повлажневшие глаза. Затем шагнул в комнату и громко заявил:
– Мам, мужики ужинать готовы!
Из детской вышла Наташа, кивнула и быстро пошла на кухню. Та-а-ак, такой встречи у него ещё не было. Надо кончать с этими тайнами, разговорами и прочей лабудой, иначе его женщина точно соберётся в один прекрасный момент – и поминай как звали!
Они молча поужинали, стараясь не пересекаться взглядами. Дениска лениво ковырял ложкой в тарелке, болтая ногой и мотая головой на Наташины попытки его покормить.
– Денис, давай иди собирай солдатиков. Я скоро приду, и мы с тобой в войнушку поиграем.
Мальчик поднял глаза и кивнул, будто понимая, что взрослым надо поговорить наедине.
– Наташ, что-то случилось?
– Нет, нет, что ты! Немного устала, Денька такой непоседа, и на улице холодно, а я ещё в библиотеку заходила. Саша, ты не будешь против, если я работать пойду?
– Наташ, а сын как же? Ты о сыне подумала? Он же маленький совсем.
Наташа вдруг вздрогнула и начала собирать грязные тарелки, низко опустив голову и пряча глаза. Ястребов молча наблюдал за ней несколько минут, а потом решительно встал, прикрыл дверь и развернул женщину к себе, нежно удерживая её за хрупкие плечи.
– Наталья, что случилось? Скажи мне, и возможно мы вдвоем решим все вопросы.
И вдруг его всегда улыбающаяся Наташа уткнулась лбом ему в грудь и быстро заговорила:
– Саш, я не могу больше оставаться с тобой. Понимаешь, после Паши вся моя жизнь – это сын. Я должна думать только о нём, а получается, что стала меньше отдавать ему себя, я… думаю о тебе, а мне нужно думать о Денисе. И мне, наверное, лучше поехать к родителям, да и сын маленький совсем, надо думать, как нам жить дальше, и…
– Остановись, Наташ. – Ястребов прижал женщину к себе, чувствуя, как напряглось её тело. – Ты права, говоря, что вся твоя жизнь – это сын. Но ты тоже человек. Женщина. Красивая, нежная, молодая, у тебя ещё вся жизнь впереди, не стоит ставить на себе крест. Ты жить должна! Любить, улыбаться, смеяться. Быть любимой и желанной, Наташа.
– Но я после Паши не думала об этом. Пока ты не приехал.
– Быть с кем-то, стать счастливой – не значит забыть и не хранить память о ком-то. Мы тоже помним его. Но живём дальше. И тебе нужно. Твоему сыну нужна счастливая мама. Да и Павел любил тебя, я уверен – он не хотел бы, чтобы ты хоронила себя заживо. Он был бы спокоен там, зная, что вам с сыном здесь хорошо.