Наташа вдруг улыбнулась и иронично заметила:
– Начнём с того, что вы Сашеньке не… жена. Вы его прошлое, которое никогда не станет ни настоящим, ни будущим.
– М-да? – Нина подняла бровь, удивляясь смелости этой несуразной девочки.
– М-да! – в тон ей ответила Наташа. – Было интересно? Посмотрела? А теперь пошла отсюда!
– Вот ещё, – Нина медленно обошла хозяйку квартиры, оставляя мокрые следы на ковре, и села в кресло, предварительно сбросив на пол детские носочки. – Хочу тебе сказать следующее. Ты не очень-то рассчитывай на ваше светлое будущее. Когда ты и твой… ребёнок перестанете быть ему интересными, когда он устанет от этого шума, крика, разбросанных вещей, захочет тишины и покоя, он так же оставит тебя и вернётся ко мне. Потому что первая любовь всегда останется первой. А тебя он просто пожалел. Ну как же! Жена погибшего друга, с ребёнком, кто же позарится на такое, кроме него? Героем захотел выглядеть в твоих глазах.
Наташа краем глаза увидела, как Денис быстро пошёл в свою комнату, и приблизилась к креслу:
– А теперь, когда всё сказала, оторвала свою задницу от кресла и пошла вон! – прошипела Наташа, наклоняясь к непрошеной гостье. – Что, жаба задавила, что не смогла мужика удержать рядом с собой? Запомни, мужик никогда не уходит к другой женщине! Он уходит от той, которая уже ему неинтересна. И ни один ребёнок не остановил ни одного мужчину. Ни свой, ни чужой. Поняла? И нас с Денисом Саша нашёл уже после тебя, ясно? А если ты ещё раз небрежно заговоришь о моём мужчине или о моём сыне, я тебе хирурга пластического посоветую, но не факт, что он тебе поможет после моих ногтей!
Нина с улыбкой взглянула на Наташу, но увидев её лицо, тут же вскочила и сделала шаг в сторону. В этот момент в комнате появился Дениска, что двумя руками удерживал свой горшок. Поднявшаяся гостья скривила губы, но маленький мамин защитник неожиданно подошёл к ней и перевернул содержимое горшка на замшевые сапожки застывшей Нины.
– Ты что наделал, кретин?! – Нина трясла мокрыми сапогами, ругаясь и крича что-то о неразумных малолетках, мести, совершенно не замечая, как вдруг изменилось Наташино лицо.
– А что здесь происходит? – вдруг раздался спокойный мужской голос.
– Папа, папа! – Денис бросился к входной двери. – Эта тётя пвохая, она маму обизает!
– Сейчас разберёмся, сын.
Ястребов с мальчиком на руках прошёл мимо растерявшейся Нины и нежно поцеловал Наташу в щёку:
– Здравствуй, родная. Нас сегодня чуть раньше отпустили. Как вы тут?
Он медленно повернулся, чувствуя, как на его плечи опустились женские ладони, будто Наташа пыталась напитаться его силой и спокойствием.
– Нина? Что ты тут потеряла? Или опять пришла просить денег? Я тебе давно сказал – мы больше никто друг другу, каждый сам по себе.
– Неужели вот это и есть то, к чему ты так стремился все эти годы и подталкивал меня?
– А что ты понимаешь под словом «это»? Да, если под этим ты понимаешь любовь, теплоту, семью, верность.
– Я тебе не изменяла!
– Но ты и не любила меня никогда по-настоящему. А теперь будь добра – дверь там, а нам с женой надо решить кое-какие проблемы. И запомни, если ты ещё раз появишься на пороге этого дома, я не буду столь вежливым, поняла? Прощай. Теперь навсегда!
Нина поджала губы и, резко развернувшись на каблуках, вышла в коридор, через секунду раздался грохот закрывшейся двери. Саша повернулся к Наташе и вдруг увидел, как она оседает в кресло.
– Наташ, – он пересадил Дениса на диван и схватил любимую за холодные ладошки. – Что она тебе наговорила? Чего ты испугалась?
– Нет, – с улыбкой протянула женщина, – я только сейчас поняла, Саш! И я теперь ничего не боюсь.
– Что? Что ты поняла?
– Саш, а я, кажется, беременная. И эта слабость, и тошнота. Саш, у нас будет малыш.
Ястребов молча сглотнул, опустился на колени перед сидящей улыбающейся женщиной и тихо прошептал:
– Ты знаешь, что я люблю тебя, Наташка Ястребова? Так сильно, что больно иногда. И как мне страшно иногда становится, что тогда к тебе мог поехать Серёга, а не я. Нет, я всё равно бы тебя нашёл, но мы бы с тобой потеряли столько времени. Наталь, а когда он родится?