- Сейчас. Надо вот ещё рыбу вчерашнюю достать из морозилки, чистить ведь придётся, пусть чуть-чуть оттает, пока завтракаем. - Разложила на разделочном столе шесть крупных рыбин. - Подставляйте быстро чашки, чай наливаю! - Держала полотенцем горячий чайник.
И принялись уплетать за обе щёки её пирог, она и сама не отставала. Однако, начала:
- Новости-то знаете?
- Откуда! Вчера телик не смотрел.
- Мне тоже не до этого было, на работе устала.
- А я в компьютере сидела.
- И что за новости?
- Мир на Украине наступил.
У всех пироги во рту застряли, все что-то соображали. Потом Лёня произнёс:
- Жалко... Ничего теперь "интересного" по телику не покажут...
И все враз, переглянувшись, рассмеялись, хохотали с пирогами во рту, Настя подавилась, Лена хлопала ей по загривку, Лёня схватился за живот. А она хохотала, глядя на эту весёлую молодёжь, полностью разделяя их отношение к этой новости, что услышала по утреннему радио.
Целый год изо дня в день по двадцать четыре часа в сутки транслировали этот многоканальный сериал. Авторы программ азартно изощрялись переплюнуть друг друга, интерпретируя события на все лады, думали, что ведут информационную войну со всем населением нашей огромной страны. А люди просто перестали включать телевизоры.
- Один Президент у нас умный, а остальные -- шавки дворовые, только визжать и способны во всеуслышание. Неужели не понимают, как смешно выглядят! - Резюмировал Лёня.
- Это точно. - Поддакнула Лена.
- Интересно, чем теперь нас телевизор "веселить" будет?
- Ну как чем? - Продолжалась полемика. - "Один в один", "Точь в точь", "Пусть говорят", "Говорим и показываем" и тому подобное.
- До чего же обеднело наше телевидение... Дураков во всех видах показывают в "Кривом зеркале", как будто в других образах русский народ и не должен нуждаться. А это низкое попрошайничество на тему "С миру по нитке -- голому рубаха"! Насоздавали всяких фондов с жалостливыми наименованиями, "Ты мне нужен!", "Обнажённые сердца" и прочие, как будто социальная политика это не обязанность государства. Народу итак жрать нечего, так последние крохи хотят выманить. Как только правительству не стыдно смотреть на это позорище! А эта назойливая реклама!... Обидно за отчизну.
- Не то слово "обидно" -- стыдоба беспросветная.
- А мне нравится передача "Измайловский парк", - проговорила Настя.
- Знаешь, Лена, мы, наверное, в следующую субботу соберёмся с Настей в цирк.
- Да ради Бога!
И тут раздался громкий щелчок, и к ним прямо на пустой из-под пирога поднос через головы плюхнулась рыбина. Это было как взрыв атомной бомбы! Остатки жира от пирога вместе с крошками и льдинками от рыбины полоснули по лицам! Все бросились в стороны, опрокинув табуретки! Лена с Настей так визжали, что соседи из дверей своих на лестничную площадку повыскакивали и стучали к ним в двери. Лёня стукнулся головой о подвешенный над ним шкафчик, тот слетел с одной петли и держался на его плече. Сама она оказалась на пакете с мусором около раковины. Лена каким-то чудом втиснулась между газовой плитой и холодильником.
Немного оклемавшись начали приходить в себя. Настя выползла из-под стола и перебралась в уголок под окно. Потом стали смеяться над собой, потом хохотать каждый на своём месте. Это было что-то! Лена открыла входные соседкам, еле совладав со своим смехом, провела на кухню и только рукой махнула на поднос с рыбиной. Те расширенными глазами смотрели не на стол, а на семью, разбросанную по углам. Лёня, слава Богу, справился со шкафом и, потирая ушибленные ухо с плечом, подал руку, оторвал от неё приклеившийся мусорный пакет и начал объяснять соседям, в чём дело. Настя ему вторила.
Но и это ещё не всё! Когда все успокоились, когда соседи поняли, что ничего страшного не произошло, эта рыбина щёлкнула по подносу хвостом и снова взлетела в воздух над столом. Тут уже завизжали соседки, не сдвинувшись с места, лишь откинулись к стенке и закрыли руками лица, так как рыбина, отскочив от одной из них, плюхнулась на пол и начала такое выплясывать! Лёня бросился её ловить, но не так-то просто поймать скользкую руками между шестью ножками стола, восемью ножками табуреток, и четырнадцатью конечностями присутствующих. Лена догадалась бросить ему полотенце.
На лице соседки была ссадина. Это было ужасно. Лена повела её в ванную, обмыть и смазать кремом.
- Настя, накинь полотенце на всех рыбин. Не дай бог, ещё какая кудесничать начнёт. - Командовал отец, моя руки.
- Сам накинь! - Бросилась та вон из кухни.
- Как же это так! Пролежать в холодильнике целую ночь и оказаться живой! Даже не слыхал такого ни от одного рыбака! - Удивлялся Лёня. - Ведь они все были покрыты слоем льда! Расскажу дружкам -- не поверят, что такое бывает!
Вот таким было начало дня. Смеясь, подумала:
- Не я оказалась героем утра, и не Президент, и даже не Украина, а -- рыбина!
НЕ ХОЧУ !
Детство пролетело со всегда не расчёсанными волосами, бойкое детство, свободное, в частном секторе, рядом лес, речка... В школе ей не нравилось, и родители отправили после восьмого класса в техникум, который она умудрилась как-то закончить -- это, пожалуй, самый положительный момент в её жизни. Домой не вернулась, вышла замуж в Свердловске. Сразу переехали в Пышму, чтобы жить отдельно от его родителей. Восемь лет семейной жизни радостей не принесли -- четыре раза беременела, но более четырёх-пяти месяцев ребёнка не могла выносить.
Ей надоели жалостливые взгляды коллег на работе, надоел муж со своими упрёками, ей надоело чувствовать себя виноватой, и она согласилась на развод при первом же упоминании об этом со стороны мужа.
Поехала к брату в Первоуральск, но там своя семья, двое взрослых детей. Поняла, что жить ей у них не светит, хотя работу в городе можно было найти. У сестры, старшей на двенадцать лет, жившей в Ревде, тоже приюта не нашла, та со своим мужем скандалила в последнее время, так как его сократили, и он пристрастился к водочке, собутыльники у него такие же появились, приползал домой на четвереньках грязный, на следующие дни болел, просил опохмелиться. Ребятишки смотрели на всю эту погань, а сестрица работала одна на четверых. Пришлось вернуться в Дегтярск. Мама жила одна в небольшой двухкомнатной квартире, получала после смерти папы его пенсию шахтёрскую и была даже рада, что жить будут вместе, но здесь другая проблема -- город стал финансовым банкротом, шахты давно отработали свой срок, и -- ни одного действующего предприятия, кроме небольшого ревдинского филиала "Спецметавтоматики".
Не испытывая даже надежды на трудоустройство, зашла в отдел снабжения, так как все годы работала именно в этой сфере. Начальником отдела оказался хорошо знакомый, они вместе учились в техникуме, и он принял её к себе на работу, так как была вакансия, несмотря на грядущее сокращение. Этот день она считала самым удачным в её жизни -- жильё есть, мама рядом, работа знакома, никаких расходов! При весьма низкой зарплате это очень существенный момент. Она успокоилась, отдохнула душой и телом. А распад экономики в стране продолжался. Через два года их отдел ликвидировали, её начальник стал работать в цехе, ещё один её коллега вышел на пенсию, а ей предложили перебраться в отдел снабжения "Спецметавтоматики" в Ревду.
И вот уже четвёртый год она ездит на работу в другой город, тратя на это время и деньги. Но деваться некуда. Зато окружение на работе нормальное, деловое, без предвзятостей. И хоть возвращается поздно, но мама всегда и накормит, и спать уложит, и еды утром в сумочку засунет.
Ей тридцать три года. Светловолосая, светлолицая, над открытыми голубыми глазами чёрные брови вразлёт, губки пухленькие, фигурка -- всем мужчинам на радость, четыре беременности исправили её бывшую до неприличия худобу. Но она напрочь вычеркнула из своей жизни мужчин. Ни любила, ни не любила -- просто вычеркнула.