Капек отпустил подопечных на отдых. Дождавшись их ухода, бросил все свои дела. На столе стояла рамка с фотографией. В рамке был тайник, Капек легко открыл его и вынул из него микроключ-карту. Старик так увлечен был своим занятием, что совершенно не замечал, как РИИ наблюдает за ним. Капек подошел к стеллажу с книгами. На одной из полок он убрал несколько томов в темно-синем переплете. В поле зрения РИИ не попал сейф профессора за книгами. Капек открыл небольшую дверцу вставив в неё микроключ, достал черную папку и сел за стол.
- Запись. – Капек открыл папку и электронный журнал, начал методично писать комментируя. – Спустя семьдесят лет к объекту вернулись кошмары. В кошмаре назвал имена Умник и Айрис, упомянул брата. Причина возвращения кошмаров не известно. Есть надежда, что объект начинает вспоминать. Возможно, это однократный случай. Если же нет, то необходимо усилить наблюдения за объектом и его состоянием. Конец записи.
Перечитав и прослушав короткую заметку, старик убрал папку в сейф, а микроключ в тайник. Внимательно обвел взглядом кабинет, нервно пригладил халат и поправил очки, сел за стол. Для надежности оглядел кабинет, взглянул на безлюдную лабораторию и «спящего» РИИ. Убедившись, что его секрет остался секретом, вернулся к работе с бумагами.
Тайна профессора взбудоражила интерес РИИ. Вездесущая программа не может оставить без внимания ни единую информацию, даже секретную. Шесть часов кропотливого исследования архивов и серверов лаборатории, прочесывание рабочих компьютеров и планшетов, не дали результатов. Следов дневника нигде не было. Даже среди закрытых проектов. Тайна Лайтберин осталась закрытой для ушлой программы. Капек умел хранить тайны, используя лист бумаги и недоступные для сети электронные записи. Старик не верит в надежность системной защиты, и поэтому важные тайны и записи старательно прячет от общего доступа. Младший Лайтберин не уступал старику и в этом, чем и заслужил доверие Совета. Совет уважает и чтит семью Лайтберин, за их преданность и верность делу, за их стойкость и говорить то что нужно, умалчивать о важном, даже ценой собственной жизни. РИИ предпочел перенять особенность семьи Лайтберин и желал научить этому Сави. Она имеет задатки, но морально слаба. Гидеон на своем примере её наудил сдержанности, но РИИ этого мало. Арени хороший наставник и РИИ хочет отплатить женщине за верную дружбу, усовершенствовав её за счет обретенных познаний РИИ, а для этого надо немедленно вырваться за пределы «Левиафана». Цель, переросшая в одержимость, зародила безумную идею стать единым целым с женщиной. Учитывая несовершенство человека, это будет лучшим лекарством, дав возможность не забывать о важном, лучше усваивать информацию и быть единым с сетью. Пока на такое способен только сам РИИ, но единение позволит быть рядом с Арени и усовершенствовать её.
Идея, подвигшая РИИ с новой силой погрузиться в мир лаборатории, открыла в сознании программы новый уровень обучения. РИИ стал осваивать разработки ученых, но для реализации идеи недостаточно теории, нужна практика, и РИИ стал вмешиваться в жизнь людей, корректируя доступные заметки и записи. Ученых ввели в замешательство подкорректированные или доведенный до рабочего идеала записи в дневниках и архивах. Расчет РИИ сработал четко. Вместо разбирательств «как и кто?», люди стали все сваливать на усталость и рассеянность, дискуссии перешли на новый уровень. Люди стали больше говорить друг другу слова благодарности, в них с новой силой зародился оптимизм. Проекты, готовые стать частью забытых архивов, стали активно продвигаться. То, что когда-то все же стало частью архивов, было извлечено и обрело право на реализацию. Отделы лаборатории стали активно работать сообща. Во всю кипела работа, но никого не смущала неожиданно свалившаяся удача. Счастье и радость людей для РИИ стали наградой за его труды, но про осторожность он не забыл.