- Как вы себя чувствуете? – продолжил опрос практикант.
- Хорошо. - рычащие звуки царапали горло.
- Вы чувствуете недомогание?
- Нет.
- Опишите ваши ощущения.
- Холодно. Устала. Пить.
- Бедное дитя. Что же мы за люди? Принесите теплой воды. – Капек не дожидаясь ответной реакции от медиков и лаборантов, поторопился за живительной водой. В помещение он вошел не спеша, аккуратно неся стакан с водой. – Вот. Пейте аккуратно милая моя. Не торопитесь, а то рискуете навредить себе.
Профессор вложил стакан в руки Арени. Аккуратно обнял своими теплыми руками ее руки, помогая держать стакан. Она пила короткими и небольшим глотками. Пить было так же тяжело, как и говорить, но приятно. От наслаждения она закрыла глаза.
- Тепло. – на лице заработала мимика. Слабая улыбка одарила Капека благодарностью, за теплые руки и воду.
- Пейте, пейте девочка моя. Я помогу подержать. Мы все здесь только ради вас. Ну вы нас и напугали.
- Спасибо. – Савитар отдала стакан с недопитой водой старику и замерла, уставившись холодным взглядов в сторону выхода.
Старик выпрямился и посмотрел на причину пристального внимания подопечной. На входе стоял Гидеон. Перепуганный молчаливый взгляд, ярко говорящий о буре эмоций в его душе. Трясущиеся руки.
В пару больших шагов он преодолел расстояние между ним и Арени. Упав к ногам, взял хрупкое и истощенное тело в объятия. Его сильные руки, словно могучие крылья скрыли ее. Тепло его тела и дыхания пробивало мертвый холод женского тела, согревая и плоть, и душу.
- Гидеон поосторожней с ней. Не сломай. Она очень слаба, боюсь организм не выдержит сильных нагрузок. – отчитал дядя племянника. – Господа, на сегодня тесты окончены. Предлагаю оставить молодых людей наедине. Мальчик мой, присмотри за ней. Обязательно дай поесть и попить. Хотя, что я тебе рассказываю.
Люди в белых халатах ушли, предоставив возлюбленных друг другу. Капек напоследок окинул помещение взглядом, улыбнулся и вышел вслед за остальными.
Гидеон долго сохранял молчания, обнимая крепко Арени. Он чувствовал, как холод ее тела отступает, впитывая тепло его сильного тела. Сил обхватить Гидеона у нее не хватило. Он, на сколько могла, его обхватила и взявшись руками за ткань футболки, сжала кулачки. Прижалась, уткнувшись носом в плечо и заплакала.
- Малыш. Девочка моя. Прости меня, не надо было тебя оставлять одну. Какой же я идиот. Я люблю тебя малыш. Я ждал все это время. Ждал. Я заберу тебя от сюда. Заберу к себе, домой, и никуда не отпущу. Буду заботиться о тебе, ты поправишься. Я буду защищать тебя. Мы будем вместе, ты и я. Слышишь? Ты и я. Я никому тебя не отдам. Малыш.
Череда слов лились потоком утопая Гидеона в разрывающих его эмоциях. С каждым вздохом становилось тяжелее говорить. На глаза навернулись первые слезы. Первые слезы сильного мужчины. Еще одно слово, и он захлебнулся. Он рыдал горькими слезами, от страха потери, от любви, от радости. Более он не говорил, а только плакал вместе с любимой. Он плакал громко, не сдерживая слез и эмоций, а она плакала тихо. Были бы силы, она отдалась всем своим эмоциям, проявив в сильных слезах счастья.
После не долгой реабилитации в лаборатории. После ежедневного массажа, восстанавливающих диет и упражнений, Гидеон выполнил свое обещание. Он забрал её к себе. В квартиру Лайтберин, в жилом комплексе «Левиафана». Благодаря своей упертости и силе воли, она выжимала из себя все соки, но добивалась максимальных результатов. Савитар уже могла сама передвигаться, но с частыми передышками. Гидеон норовился её взять на руки, но подруга настояла в самостоятельном пешем переезде, без посторонней помощи. Через несколько часов они добрались до обители Лайтберин.
- Заходи, заходи. Будь как дома. Здесь довольно просторно и уютно. Я предлагаю немного отдохнуть после переезда. – Гидеон провел Арени через просторную гостиную, помог открыть дверь в небольшую спальную комнату. – Когда-то тут было не так уютно. Раньше здесь стояли две одноместные кровати, узкий шкаф и стул. Нам с дядей этого хватало. Но к твоему переезду я заранее приготовился. Сделал ремонт, купил большую кровать с потрясающим матрацем. Установил гардеробную. Ковры постелил, и шторы повесил.
Комната была обклеена светлыми обоями, не то бежевые, не то белые с играющим на свету серебряным узором. На светло-сером ламинате постелены пушистые и мягкие ковры по обе стороны от кровати. Массивная мебель из натурального дерева в светлых тонах. На кровати постелено голубое покрывало. На карниз повешены шторы «блек аут». Через окно проникал солнечный свет, согревая помещение и наполняя теплым спокойствием. Из окна открывался вид на прекрасный парк с прудом внутри жилого комплекса.