========== Часть 1 ==========
Брок за свою жизнь заработал как минимум на два пожизненных в Аду. Чего стоит его наемничья стезя, уложенная трупами и богато сдобренная кровью. Брок всегда знал, чего хочет и что в приоритете, и срал на высокопоставленные мнения.
В Кабуле вытаскивал свой молодняк из-под минометных обстрелов, используя хрустящие доллары и грузовик с конвоированными ими повстанцами. Те вывезли их без потерь и — баш на баш — отправились загорать в пустыню. Брок загорал на гауптвахте.
В Камбодже, не дрогнув, согласился заплатить местному барыге за дозу морфия для раненого бойца, а потом ушел с морфием и всеми найденными деньгам, оставив крокодилов ужинать барыгой. За бесплатно их из той жопы никто не вывозил. А тут как раз хватило.
А когда набралось достаточно для первого Ада, Брок в Амстердаме не помешал озабоченному богатенькому сынку затрахать двоих проститутов до инвалидности. За возвращение отпрыска избегающий огласки и полиции генеральский чин обещал отвалить достаточно, чтобы группа Брока могла правдоподобно «разбиться» в Швейцарских Альпах, чтобы с самыми что ни на есть настоящими документами всплыть на американских просторах. Брок и его ребята никогда не светили в контрактах настоящие имена.
Уже в Штатах Брок для начала потренировался на нескольких заказах: оружие провезти; два наркокартеля по заказу конкурирующего третьего столкнуть; на ходу просчитав выгоду, сменить сторону контракта, на которую работаешь.
Несколько лет Брок жил вольными хлебами, пока не связался с ГИДРОЙ. Добровольно. Понимая, в какой серпентарий идет, старый отряд распустил на все четыре стороны. Один распустился так, что остался с ним. Роллинс потом не раз мрачно шутил, что прилагается к Броку как Санчо. И действительно всегда был рядом, даже когда не был.
В клоаке идейных Брок умудрился разглядеть здравомыслящих и собрать их вокруг себя. Наработать связи, авторитет и обложиться нычками и схронами.
Жизнь текла наемничьей чередой, пока не вдарил мороз. Нет, зима в Нью-Йорке в том году была мягкая. Брока обдало морозом, когда пред ним открылись врата. Не второго Ада, хотя он уже был на верном пути, а огромной криокамеры. Внутри обнаружился человек. Человек, блядь! Замороженный, словно припасенная на случай тушка дорогой дичи. В первых двух моментах Брок к своему шоку оказался прав, третий был с точностью наоборот. Мужик из хрустального «гроба» сам был специалистом по дичи.
Наблюдая, как Солдат отстреливает цели, Брок признавал свою полную профессиональную несостоятельность. Когда и как восхищение Оружием стало эмоциями к Человеку, Брок пропустил, очнувшись с шоколадкой в протянутой к Солдату руке. Называть его, как все, Зимним или Агентом Брок не хотел и нарек Деткой.
Детка привычно хладнокровно выпускал магазины, метал ножи и гранаты, хрустел шеями и скручивал их в узлы, а потом в джете растекался спиной по груди Брока и посасывал шоколадку. Медленно, чуть подрагивая пушистыми ресницами полуприкрытых век. И чем сильнее вставало у Брока, тем монументальнее вдавливался в него литой задницей Детка, внешне выказывая абсолютную незаинтересованность в процессе.
Применить главное свое орудие по назначению Брок не рисковал, хотя каменные яйца аж сводило, и дрочить приходилось так, что мозоли не успевали сходить. И так бы и умер Брок во цвете лет от спермотоксикоза, если бы однажды Детка не облизнул с губ карамель. С губ Брока. Лететь было еще добрых два часа. Резко уснувшая команда Детку не смущала, а уж замеревшему от вида растягивающихся вокруг члена чужих пухлых губ Броку было вообще не до чего.
У Брока и так сердце мелкими трещинами шло, когда он на Детку смотрел, а после общей карамели и не только на губах ухнуло разрывной гранатой. И дело было не в том, что Брок всегда защищал свое. При всем своем цинизме Брок никогда не брался за похищения. Как бы высоко ни оплачивался заказ, Брок решительно отвергал его, как отвергал саму возможность насильно удерживать кого-то против воли в угоду разного рода желаниям.
Глаза смертоубийственного Детки на пороге крио каждый раз становились такими… невозможными, что Брок дышать переставал. А когда красивое лицо покрывалось инеем, сам замедлялся жить.
И когда замаячило «Озарение», Брок понял, что такого шанса больше не будет. Из-за сложности операции Детку не обнуляли и не замораживали уже дольше обычного. А краткой беседы с командиром между заходами оказалось достаточно, чтобы вести себя достойно Оскара.
Все шло своим чередом, медленно, но верно приближая их непростое, но одно на двоих, будущее, как случился с Броком казус резуса. Первой группы крови.
Задание, в котором Брок и его внедренный ГИДРОЙ в ЩИТ отряд должны были сопровождать очередного Мстителя и с которым в виду срочности операции до нее познакомиться не успели, обернулось серьезным ранением командира. Что случилось в том месиве, так и осталось непонятным, но Брок рисковал до госпиталя не дотянуть. И тогда сосредоточенный мужик в обтягивающем трико распорядился переливать прямо в джете. Еще и разлегся рядом с Броком, хотя длина трубки позволяла соблюдать дистанцию.
— Лежите спокойно, лейтенант, — голос прозвучал контрольным выстрелом, и Брок даже порадовался, что быстро отключился, так предательски не хотела лежать весьма заметная часть его тела.
Очнувшись, Брок сразу узнал лицо, смотревшее на него с глянцевых плакатов по всей стране и выцветшего разворота журнала на стене своей комнаты. Лицо, на которое единственное Брок молился и дрочил. Такая вот личная религия. И ее Брок предать не мог.
Выложив охуевающему с каждым словом Роджерсу все от Рождества Христова и до карамельки на губах, Брок замолчал ждать.
— Вот что мы сделаем, лейтенант, — наконец кивнул Кэп.
Быть двойным агентом Броку было не привыкать, а то, что он сторону поменял, никто и не заметил. До самого Трискелиона.
Следуя разработанному Фьюри и Роджерсом плану Брок дезинформировал Пирса так, что к нужному дню тот оказался в абсолютно проигрышном положении. Оставив пирату и Вдове разбираться с ним, Брок метнулся на пульт управления. Никто не знал всех внедренных в ЩИТ агентов ГИДРЫ, и любой из тех неприметных, что дымили с тобой в курилке или пили кофе у автомата, могли успеть привести адские машинки в действие.
Брок успел первым. Выстрелил в готовую нажать кнопку руку и тут же сцепился в рукопашную. Неприметный лаборант оказался недюжинной силы, и Броку стоило всех его сил вести равный бой. До того момента, как он оказался прижат к стене, а в руке идейного полыхнула огнем обычная газовая горелка. Подоспевший Детка играючи хрустнул мощной шеей, но парниша успел пальнуть в одну из колонн. И Брока завалило, особенно зацепив ногу.
***
Брок сел на кровати и внимательно осмотрелся.
После того дня прошли почти два месяца, которые Брок провел в клинике Старка. Угрозы потери ноги не было, все это время врачи собирали раздробленные кости и боролись за сохранение подвижности. Сделали максимум возможного, но с полевой работой для Брока было покончено. Заметная хромота жизни не мешала, но оперативности передвижений не прибавляла.
Когда Брок очнулся первый раз и еще не выдал себя, второе, что услышал после пищания приборов, был голос Роджерса. Но тот не привычно тревожно интересовался состоянием раненого (хотя потом Брок неоднократно слышал и это), а кого-то просил принести двойной карамельный латте. Другой голос тут же живо поинтересовался, не слипнется ли, и Брок даже онемевшими от трубки ИВЛ губами улыбнулся. Опасное Оружие ГИДРЫ не упекли куда поглубже да подальше, значит, оставленная в его кармане записка для Кэпа сработала, и тот прикрыл Детку.
От послеоперационной слабости Брок тут же уснул и во второе, уже окончательное, пробуждение его ждал шок.
После исповеди Кэпу все закрутилось так стремительно, что у Брока даже не было времени подумать, что его смущает в то и дело мелькающих мыслях. И только увидев Детку и Роджерса рядом, Брок испытал тот самый шок. Оказалось, что запечатлевшие вдвоем молодых Роджерса и Барнса черно-белые снимки все эти годы хранились в запыленных уголках памяти Брока, чтобы в один действительно прекрасный день разрушить все его планы. За окном под теплым солнышком верещали птицы, а у Брока в голове шумело осознание, что Детка теперь останется с ним только в мечтах. Характер отношений этих двоих Брок прочитал по тем фотографиям давно и сразу.