Подойдя к кровати, Баки присел напротив и замер, не в силах оторваться. Ребенок мог проснуться от пристального взгляда, но Баки буквально завис. Светлые пшеничные волосы, острые, тонкие черты лица, хмурящиеся даже во сне брови, не по-мальчишечьи пухлые губы. Баки все это уже видел и совершенно точно знал, где и когда. Больше семидесяти лет назад здесь же в Бруклине. По странному совпадению мелкий Стив жил совсем недалеко от этого госпиталя, к слову, существовавшему уже тогда.
Баки сидел, смотрел и думал. Что Брок делал в туристическом автобусе, если собирался на встречу. А, может, не было никакой встречи? И этот мальчик… Кто он, откуда взялся, почему Брок его опекал? Баки ничего не понимал, но почувствовал, что утром упустил что-то важное. Слажал. И что жизненно важно не слажать сейчас.
Мальчик вдруг зашевелился, возможно, просыпаясь. Чтобы не напугать ребёнка, Баки быстро поднялся и опять же бесшумно вышел. Едва за ним закрылась дверь, мальчик резко распахнул глаза и в глубине черного зрачка блеснуло янтарно-желтым.
========== Часть 5 ==========
— Ты вообще спал?
Баки вошел в залитую ярким утренним солнцем палату и пристально посмотрел на сидящего возле кровати неподвижного, как изваяние, Орсо.
— Он спит за нас двоих, — мрачно бросил тот, даже не повернувшись.
— Еще пара таких ночей, — кивнул Барнс, — и ты сляжешь тоже. И ему, конечно, станет гораздо легче. А уж как он обрадуется, когда придет в сознание, а любимый брат довел себя до…
— Я пытался, — прервал Орсо, с усилием растер руками лицо. — Правда, пытался. А потом полез в интернет.
***
Баки промолчал, подавляя в себе глухой стон. После того, как он вышел из палаты мальчика и не без труда втиснулся в одно из ряда стоящих в холле кресел, также достал телефон и пропал. Жуткая авария попала в ленту не только городских новостей, но и засветилась в ночных итоговых выпусках на NBC и CBS. И Баки все увидел своими глазами.
Развороченная в груду металла основная часть автобуса, покореженный грузовик с вмятой почти полностью в корпус кабиной и свезенной на одном из боков краской, сгоревшие практически в лоскуты шины огромных колес обеих машин и черные следы тормозного пути. Вокруг оторвавшейся догорающей передней части автобуса суетились пожарные, спасатели метались между лежащими на дороге людьми. Вой сирен, крики, стоны, треск мощных домкратов, пытающихся разжать взявшие пассажиров в плен металлические тиски.
Наткнувшись на видео, снявшее двоих молодых, лет двадцати пяти, спасателей, до покрасневших лиц и вздувшихся на лбах вен пытавшихся разрезать сложившуюся почти гармошкой заднюю часть автобуса, Баки даже поставил на паузу, чтобы перевести дух. Знал, кого достанут. А потом немигающим взглядом досмотрел, как вытащили Брока и мальчика. Оба были без сознания. Подтверждая слова сержанта полиции, стоящая неподалеку около одной из машин 911 женщина что-то сказала спасателям, и те погрузили обоих в подъехавший реанимобиль.
С упрямым мазохизмом Баки снова и снова смотрел видео и фото, пока подошедший Стив не вырвал у него телефон. Говорить не хотелось, одного взгляда друг на друга было достаточно, и остаток ночи они молча просидели, вжавшись друг в друга.
Еще не рассвело, как Стиву позвонил вчерашний сержант и сообщил, что нашли родителей мальчика, и отец собирается забрать его, как только откроют доступ в палаты. Веря интуиции и чувствуя, что все не так просто, Стив отправил Баки поддержать Орсо, зная, что утром врач придет обрисовать ситуацию, а сам остался ждать, тут же вызванивая кого-то по телефону.
***
— Как ребенок? — Орсо встряхнулся, мотнув головой, и наконец посмотрел на Баки.
— Пара царапин. Просто чудо, учитывая, что там было.
— Брок принял все на себя, — кивнул Орсо, и Баки понял, что тот тоже смотрел то видео. — Кэп?
— Стив как раз с ним, остался дождаться родителей, в идеале до их приезда поговорить с пацаном.
— Все же думаете, там нечисто?
— А зачем бы тогда Брок представлялся его дядей? И мальчик, судя по рассказам, не возражал. Да и смысл благополучному ребенку садиться на крайне странный маршрут. Он будто хотел побыть один или…
— … сбежал, — закончил Орсо, согласно кивая. Баки кивнул в ответ.
— Мог, конечно, просто поругаться с родителями или из-за плохой оценки боялся идти домой. В любом случае, Стив сначала убедится на все триста и не отдаст пацана при сомнении хоть на процент. Не знаю — как, но это же Стив.
О ребенке, если уж этим всерьез занялся Кэп, можно было действительно не волноваться, полностью сосредоточившись на Броке.
— Совсем ничего? — Баки подошел ближе и присел на второй стул у окна чуть левее от изголовья кровати.
— Как будто просто спит, — хрипло выдохнул Орсо, кривая улыбка тронула дрогнувшие губы. — Я давно не видел его настолько спокойно спящим. Последние годы каждая ночь была тревожной, он метался во сне, не просыпаясь. Иногда душил кого-то, иногда словно гладил. И в такие моменты всегда улыбался.
— Говорят, во сне человек не может сдерживать себя и выпускает глушимые в сознании эмоции, — Баки вспомнил, как часто ловил задумчивый или замерший взгляд Брока, но тот на все вопросы отмахивался, а Баки не настаивал. И сейчас был уверен, что сделал самую большую ошибку.
— Брок всегда был не любитель душу открывать. Даже близким… Не любит он жалости, не выносит, и грузом для других никогда не хотел быть, — Орсо прикусил губу, отчаянно сдерживаясь, и все равно всхлипнул.
— Ты это к чему сейчас? — напрягся Баки.
— Помнишь вчерашние слова сержанта? Про травму головы и последствия? — Баки кивнул, а Орсо продолжил: — После того, как возле Свенсона — ты не знаешь его, из первого состава СТРАЙК — рванул фугас, он почти год пролежал овощем, прежде чем сердце остановилось. Все это время врачи не могли отключить его — не имели права, а завещания не было — хотя один за другим подтверждали, что надежды нет. И тогда Брок написал в завещании и уведомил меня, что, если с ним случится подобная ситуация, я должен дать согласие.
— Черта с два… — зарычал Баки, чувствуя, как в груди распирает отрицанием.
— Я ответил так же, — мрачно кивнул Орсо и резко вскинул голову на сидящего у окна супера. — Я не смогу, Барнс, и не хочу, понимаешь?..
— Возможно, Вам придется… — раздался сдержанный голос от двери. Орсо и Баки обернулись. В двери стоял средних лет лысый с забавным белым хвостиком на затылке врач. — Мистер Мадиро, мистер Барнс, — кивнул он обоим, представляясь, — доктор Ангель Свенсон.
— Блядь… — не сдержался Барнс и покосился на Орсо, но тот лишь плечами пожал: в Швеции, откуда был родом их боец, каждый пятый Свенсон.
— Повторюсь, — снова заговорил врач, — возможно, Вам, мистер Мадиро, придется решать за брата, но я сделаю все, чтобы этого не случилось. Скажу откровенно, вот уже почти десять лет для меня это личное.
— Личное? — а вот тут удивился уже Орсо.
— Я учился тогда на стоматолога в Колумбийском университете и перевелся на кафедру нейрохирургии, когда после года комы из-за похожей травмы головы умер мой брат…
— … Мартен, — закончил за врача Орсо, тот удивленно посмотрел на него. — Мартен был в отряде, которым командовал Брок.
— Мир тесен, — с грустной улыбкой покачал головой врач. — Брат всегда с восторгом и каким-то поклонением о командире своем отзывался. Пожалуй, я рискну…
— Док? — с нехорошим предчувствием Барнс подался вперед.
— По результатам осмотра и анализов, — доктор перешел на серьезный тон, Орсо и Баки перестали дышать, — у мистера Рамлоу кома третьей степени, по многим показателям близкая к четвертой. Это почти смерть мозга. И согласно правилам я обязан обратиться к родным и зафиксировать их решение о продолжении поддержания жизнедеятельности или отключении аппаратуры. Если я сделаю это, Вы, мистер Мадиро, будете вынуждены выполнить волю Вашего брата. Но, как и Вы, я не хочу этого. Мартена не вытащили, я десять лет пытаюсь сделать это каждый похожий случай. И этот бой может стать главным в моей борьбе.