В десантном училище вспыльчивость Скворцова понемногу улеглась, характер притерся — там все без исключения были сплошь задиристые хлопцы. Бесконечные сны о незнакомых городах и скалистых красноватых горах с ледяными пиками переросли, как и у большинства училищной десантуры, в мечту о грядущих подвигах. Но с самого начала учебы в Суворовском, а затем в десантном училище он как-то незаметно для самого себя стал искать предлог, чтобы не приезжать на каникулы домой к новым родителям. Из-за фамилии Скворцов чуть было не получил обидную кличку Шпак, что в переводе с украинского языка на русский обозначает «скворец». После этого он стал упорно насаждать среди друзей и знакомых будущий псевдоним — Скиф. Не выносил он и жалости к себе. Когда-то еще в школе родительский совет собрал деньги на новые ботинки для Игоря. Мальчишка сжал от обиды кулаки и швырнул подарок к ногам благодетелей.
Образцом мужества для него на всю жизнь остался погибший отец. Женщин до окончания училища он не только не знал, но и откровенно презирал. Единственными женщинами в его представлении были сгоревшие бабка, мать и сестра. Но все же в том, что Волчонок-Вовк так и не превратился после всех перипетий судьбы в матерого волка-уголовника, была повинна хрупкая девушка-былинка с голубыми глазами в пол-лица. В своих воспоминаниях о ней он всегда был счастлив и до сих пор не мог понять, как эта студентка-журналистка, выросшая в Москве в «доме на набережной», могла выйти замуж за капитана-десантника.
В снах его она никогда не являлась. Но, как сказал бы отец Мирослав устами Экклезиаста, «что существует, тому уже наречено имя». И звали ее Ольгой. И сроку их семейной жизни был месяц, медовый месяц.
ГЛАВА 7
Совещание в кабинете главного редактора канала длилось уже третий час. Шел нудный разговор о низком качестве передач, о засилье американских триллеров и чрезмерной эротике на телеэкране. Выступающие обращались не к хозяину кабинета, а к восседавшему в сторонке на крутящемся офисном кресле вертлявому человечку с умным и холодным взглядом за золотыми дужками очков.
Близость этого человечка к некоторым высшим должностным лицам страны заставляла выступающих взвешивать каждое слово и с затаенным страхом читать в его ускользающем взгляде реакцию на свое выступление. Между собой телевизионщики звали его Некрофил за страсть наносить удар строптивым работникам в самый неожидаемый момент. Известные тележурналисты и популярные ведущие программ в присутствии этого человечка съеживались, и на их лицах появлялось угодливо-лакейское выражение.
«А он ловит кайф от их страха и угодливости! — наблюдая со стороны за человечком, сделала для себя открытие Ольга и вспомнила встречу в цюрихском аэропорту папашей Коробовым «новых русских», в число которых входил и этот человечек. — Вот так же он сам съеживался и по-холуйски гнул спину перед папашей Коробовым. Силен папашка! — со злорадством усмехнулась Ольга. — Цепко он их всех в руках держит…» Будто прочитав мысли Ольги, человечек перекрутился на кресле в ее сторону и заговорщицки подмигнул ей, но глаза его при этом оставались холодными и ускользающими.
«Кого он мне напоминает? — спросила себя Ольга и прикрыла ладонью улыбку. — Ну конечно — шакала из мультфильма «Маугли». Те же ужимки и тот же ускользающий взгляд и невероятная энергия в плетении интриг».
На чью-то робкую реплику: не уменьшить ли количество шоу на канале — человечек внезапно взвился как ошпаренный и забегал по кабинету.
— Надо думать о народе, господа! — частил он скороговоркой. — Жалеть, жалеть его надо!.. Надо наконец помочь народу забыть кошмар чеченской войны. Если у народа нет хлеба, то наш долг дать ему хотя бы зрелища. Больше шоу: ярких, остроумных, действующих на подсознание, прививающих понимание демократии и общечеловеческих ценностей. Нам не переделать имперского сознания стариков, но мы можем воздействовать на молодежь. Молодежь обожает шоу. Никакой политики, господа. Только больше шоу, больше шоу!.. Надо разрушать коллективистское сознание «совков» и без устали учить их надеяться не на государство, а только на себя. Учить и учить «совков» — это наш долг, долг, господа!
Далее человечек особо выделил цикл передач Ольги Коробовой и поставил ее в пример другим ведущим. Ольга принимала заискивающие, преувеличенно громкие поздравления коллег и неискренние поцелуи «теледам». Сам человечек чмокнул ее в щеку и приступил к анализу вещания.
«Это надолго», — подумала Ольга и, не дожидаясь конца трескотни человечка, выскользнула из кабинета. По дороге она позвонила по мобильному телефону водителю. По обыкновению, личные водители машин телезвезд в ожидании хозяев в подвале под бюро пропусков резались в домино и травили анекдоты.
— Алеша, заводи машину, едем домой! — бросила она в трубку и сразу попала в объятия толстушки Верки Мамонтовой, директора молодежной программы «Обо всем понемногу». Верка была однокурсницей Ольги по журфаку МГИМО. Тележурналистки из нее не получилось по причине крайней стервозности, но, имея связи в верхах, она прочно оседлала директорское кресло. Телевизионщики знали, что Верка Мамонтова любовница Некрофила — его глаза и уши на канале, и по этой причине заискивали перед ней и старались водить с Веркой компанию.