— Для вашей первой ночи, я обучу тебя всем тонкостям, распишу поминутно все этапы. Об этом будем знать только мы с тобой. Пусть Оля считает себя самой счастливой девушкой.
— Я уже счастлив, что у меня такая учительница. А как мы договоримся о встрече в следующий раз?
— Ты ведь заметил, что я с вечера готовлю сумочку и вешаю её в прихожке? Если сумки не будет, старайся остаться дома. Теперь о папе. Ты же умный мальчик, понимаешь, что произойдёт если он узнает…, а нам скандал не нужен. Я ему скажу, что у тебя трусы в поллюции, мол он должен поговорить с тобой о сексе. Скажешь отцу, что часто во сне видишь обнажённые части тела Оли. Пускай он сам предложит тебе переспать с ней. Не постыдишься купить пачку презервативов?
— Стыдно…, но ради тебя и Олечки я переборю страх.
— Не волнуйся. Провизоры часто продают изделия для интима. Так что твои мысли о том, ЧТО они думают о тебе несостоятельны… Это нормальная реакция подростка. Было бы хуже наоборот. Храни их у себя, папа в твоих вещах не роется…, а даже если найдёт, то на меня не подумает… Сам сможешь надеть резинку…? Ишь ты хитрован какой! Научу конечно.
— А у вас с папой разве нет гондонов?
— Нет. У меня ведь после трагедии выкидыш был, видимо что-то нарушилось. Мы с папой хотели общего ребёночка… Ой, не хочу о грустном.
Через десяток дней совершенствования Андрея, Лариса поговорила с супругом. Высказала свои доводы относительно появления в квартире чужих парня или девушки.
— И что ты предлагаешь? Прямо вот так разрешить трахаться?
— Фу! Как грубо! Это же наши дети. Они могут заниматься любовью. Разрешим мы или нет…, но если они захотят, то и без разрешения переспят. А так это будет под нашим с тобой контролем. Будем обучать их предохраняться, пока не закончат обучение, пока на ноги не встанут.
— Это Андрей уже меня перерос, в плечах чуть уже, а Оленька то совсем ещё ребёнок. Рано ведь ей начинать.
— Сам то во сколько онанировать начал? И мечтал ведь сразу начать. Как я между прочим… мастурбировала. Так глядишь Андрюшка полюбит рукоблудничать, перестанет на Оленьку заглядываться. А это поломка психики…
— Но Оленька такая… Хрупенькая… Не то что ты… Возьмёшь в руки чувствуешь вещь.
— Что-то ты в последнее время не заполняешь руки моим телом… Да я тоже устаю…, но хочется временами мужского массажа… Да, особенно стенок влагалища.
— И когда они начнут? — супруг ловко ушёл от намёков.
— Ты как мужчина поговори с Андрейкой. Обучи хотя бы как презерватив надевать. Расскажи о плеве… О целке…! Да! А я Олю подготовлю. Думаю, месяц-полтора хватит. А там с мужскими соками Оленька поправится.
— Кровать нужно будет им купить…
— Да-а-а, а то как начнут на старой скрипеть… Глядишь и мне плюс будет…
— В смысле? С Андрюхой?
— Совсем сбрендил!? Не стыдно такое говорить? Я про то, что может, и ты под их аккомпанемент исполнишь обязанность.
— Извини дурака, Лариса… Эх! А действительно! Я уже представляю — из двух комнат стоны, скрипы… Да, завёлся. Иди ко мне.
— А я и не убегаю — вся твоя.
— Дети ещё не спят.
— Да будто они не знают, чем взрослые занимаются… Ты сам то помнишь, когда последний раз трахал…? У него стоИт, а он простаивает! Давай уже запрыгивай… У-у-уф… хорошо то как.
— Что-то у тебя тут сильно влажно.
— Дурачок! Ревнует он! — влагалище было увеличено от пары коитусов в обед. Также и сперма пасынка плохо вымылась, представляла влагалищную слизь. — Я думаешь не возбудилась нашими речами? Вперёд тебя потекла. Представь… они… там любятся…, мы тут… Ага… аж хлюпать начала…
В глазах мужчины появились образы сына и падчерицы, как они ласкаются, целуются и переходят к главному действу.
«Надо будет посмотреть какой у сына хуй… Да, точно, как будто буду обучать гондон накручивать и посмотрю. На Оленьку бы ещё поглядеть. Щёлочка, наверное, совсем узенькая… Ох, бля! Кончаю! Сука! Бля! Не удержался!»
— Родная, прости… Уж очень сильно возбудился.
— Помнится мне в первые годы нашей жизни ты через час восстанавливался. Повторим через час?
— Да-да, конечно, повторим, любимая. — но зевота выдала ложь.
«Ладно — спи! Я сегодня довольная. Умная я всё-таки женщина. Видишь, как разрулила — все довольны, всем хорошо. Осталось только с дочкой поговорить, а то начнёт с подругами делиться секретами!»
Вечером следующего понедельника она закрылась с дочерью в дальней спальне.
— Смотрю на тебя, Оленька и радуюсь — какая ты у меня красавица. В папу пошла. Глазки, носик и подбородок его.