5. Петрарка был великий поэт. Петрарка писал лирику. Сонеты. Любовь. Лаура. Петрарка был при жизни увенчал символическим золотым венком. И Петрарка беспощадно льстил едва ли не всем серьезным замковладельцам, воспевая добродетели даже тех, кто для развлечения развешивал подданных меж зубцов крепостных стен. Для того и льстил, чтоб увенчали. Читатели-то и слушатели все были образованного сословия. У них власть, у них и деньги, от них и жизнь хорошая зависит.
Поэт тоже хочет хорошей жизни. А что у него есть-то, окромя стихов? Ну, так он хоть стишками вворачивает мысль властям, что поэту тоже есть-пить надо.
6. Занятия искусством как средство достижения социального статуса. Место в иерархии, влияние (то есть мера власти, значимости), деньги, возможности.
7. Чего Данте сунулся в политику? Он в нее не совался, он в ней жил. Он был — гражданин. Та же энергия и страсть, которая заставляла его бороться за правое (по его мнению) дело, подвигала его и слагать стихи.
Энергия социальная и поэтическая — общего корня. Впрочем, все виды энергии человеческой деятельности — одного корня, аспекты и трансформации единого целого.
8. Гете был великий поэт и мыслитель. За мыслительство денег не платили. Работать надо было, чтобы кормиться. Но не обязательно же при этом работать министром! Министерская должность и сил много отнимает у творчества, и времени. И роскошь излишняя, можно и скромнее жить.
Черт побери! Он был — первым поэтом! И поэтому хотел быть только первым министром!
9. Честолюбие поэта имеет две основные формы.
Первая форма — компенсаторно-концентрированная. Кумулятивный комплекс. Я не могу быть сильным, красивым, властным, богатым. Но я могу писать стихи лучше всех в мире! Да? И плевать мне на все остальное! Поэзия (музыка, живопись, вышивание гладью) — это высокое дело, удел избранных душ. Я первый в своем деле, и уважаю себя за это, и другие знают и ценят меня.
Вторая форма — универсальная. Я хочу быть самым сильным, и красивым, и богатым, и знаменитым, и хорошо одетым, и живущим в престижном доме, и увешанным регалиями, и жена фотомодель. Если воспретить ему писать стихи, он попробует торговать нефтью или устроиться прокурором.
Ни одна из этих двух форм не существует в чистом виде, разумеется. Есть хочется, худеть хочется, всего хочется. В разной пропорции. Пропорция зависит как от характера, так и от обстоятельств.
10. Вот Брюсов ужасно любил председательствовать на собраниях. Стол, президиум, сукно, графин, колокольчик. Начальник поэтов.
11. Почему мог, например возьмем, приятельствовать Есенин с Блюмкиным? Оба были очень молоды, жизнелюбивы, круты каждый в своем деле. Но. Блюмкин был — власть! Незаполненные расстрельные ордера в портфеле! Мягко быть причастным к власти…
12. Власть отвратительна, как руки брадобрея, брезгливо сказал Мандельштам. Фо хум хау. Всегда должны быть люди, оппозиционные любой власти, стихийные анархисты, свободолюбцы и критики. Чтоб власть не бронзовела нагло и удушающе. Но больше должно быть людей, власть любящих и утверждающих. Без этого невозможно никакое общежитие, и производство добавочного продукта, и никто поэту куска хлеба и штанов не даст, и вообще все будут неграмотны.
Профессиональный поэт (только стихи писать хочет и с того жить) — продукт высокоразвитого дифференцированного социума, каковой без государственной власти не существует в принципе. И он — производная от этого социума — клюет кормящую и одевающую руку. По малограмотной темпераментности он полагает, что все могут работать и без власти. Ан фиг вам, баронет!
Н-но! Критика — необходима. Это — обратная связь, элемент положительной обратной связи, без которой система нежизнеспособна.
Бог создал поэта, чтоб власть ощущала свое несовершенство.
Правда, не всех поэтов Бог создал для этого.
13. Язык дан поэту не только для божественного Слова. Но также для того, чтобы ласкать им Власти взаимно обусловленные места.
Поэт-бунтарь и поэт-царедворец — две ипостаси одного явления. И они часто переходят одна в другую безо всякого видимого напряжения! Оскорбленный и отставленный царедворец делается особенно непримиримым оппозиционером. А обласканный бунтарь часто приучается ловко и много есть с ладони.
14. Поцелуй чиновника — это укус вампира. Это причастие власти. Дача (каково слово?), орден, звание и премия, исходящие от власти — делают тебя причастным к ней. Съел сучий кусок — стал сукой. Воровской кодекс бывает благороднее и честнее интеллигентского.