См. Туск. Бес. V 61
См. (Критские законы) [Цицерон 1975, с.259]
(№ 2175). «[ Речь Лелия] Те, кто, уподобляясь животным, сводит все к наслаждению, с нами совершенно не согласны; это и не удивительно: кто во всех своих помыслах дошел до столь низкого и столь презренного предмета, тот не может видеть ничего высокого, ничего прекрасного и божественного. Поэтому исключим их из нашей беседы, но поймем сами, что чувство любви и приязнь за доброжелательное отношение возникают от природы, когда человек проявил нравственное достоинство. Те, кто его достиг, тесно сближаются между собой, дабы получать пользу от общения с тем, кого они начали почитать, и от его добрых нравов и быть вполне равными с ним в любви и более склонными скорее оказывать услуги, чем требовать награды за них, и дабы это состязание между ними было нравственно-прекрасным». (Цицерон. О дружбе 9 (32) [Цицерон 1974, с.39])
(№ 2176). [ Из речи стоика Котты] «…Много ли среди людей красивых! Когда я был в Афинах, то в группах эфебов красивых были единицы. Я понимаю, чему ты смеешься, но дело обстоит именно так. Кроме того, нам, которые в согласии с древними философами, восхищаются юношами, часто даже недостатки их милы. Алкей восхищался родимым пятном на руке мальчика, а ведь родимое пятно – это телесный недостаток. Ему, однако, оно казалось украшением. Кв.Катул [ консул 102 г.], отец нашего коллеги и приятеля, был влюблен в твоего земляка Росция, и это о нем были им даже написаны следующие строки:
Как-то однажды стоял я, явленье Авроры встречая,
Росций является вдруг, с левой пришел стороны.
О, небожители – вам не в обиду будь сказано это –
Смертного юноши вид бога прекраснее был.
Ему он показался прекраснее бога! А ведь у Росция, как и теперь еще, сильно косили глаза! Но что за беда, если Катулу именно это показалось пикантным и прелестным» (Цицерон. О природе богов I 28 (79) [Цицерон 1985, с.85])
См. I 93.
Ювента – по-латыни соответствие Гебе.
Инвективы псевдо-Саллюстия и псевдо-Цицерона
(№ 2177). «Или поступки и высказывания твои, Марк Туллий, действительно никому не известны? Не жил ли ты с ранних лет так, что не видел ничего позорного для себя в том, что явилось бы предметом влечения кого бы то ни было? Точнее, не ценой ли своего целомудрия совершенствовался ты у Марка Писона в своем безудержном красноречии? Поэтому ничего удивительного нет в том, что ты позорно торгуешь тем, что самым постыдным образом приобрел». (Псевдо-Саллюстий. Инвектива против М.Туллия Цицерона 1, 2 [Саллюстий 1981, с.126])
(№ 2178). «(3, 9) Что же касается твоего беспримерного бешенства, с каким ты столь нагло напал на моих жену и дочь, которые как женщины обходились без мужчин легче, чем ты как мужчина – без мужчин, то ты поступил как достаточно ученый и искушенный человек». (Псевдо-Цицерон. Инвектива против Г.Саллюстия Криспа 3 (9) [Саллюстий 1981, с.144])
(№ 2179). «(5, 13) После того как бездонную глотку не могли уже насытить доходы от торговли бесстыднейшим телом и ты уже был не в таких летах, чтобы терпеть все, чего захотелось бы другому, ты стал предаваться безудержным страстям, чтобы то, чего ты был лишен сам, испробовать на других. (14) Таким образом, отцы-сенаторы, нелегко подсчитать, больше ли он приобрел или потерял, используя части тела, которых, по чести говоря, и не назовешь». (Псевдо-Цицерон. Инвектива против Г.Саллюстия Криспа 5 (13-14) [Саллюстий 1981, с.145])
Катон Младший
(№ 2180). «Один из родственников в день своего рождения пригласил Катона вместе с другими мальчиками на праздничный обед, и все дети, старшие и младшие вперемешку, собравшись в какой-то части дома, играли в суд – произносили обвинительные речи, уводили в тюрьму осужденных. И вот кто-то из старших отвел одного «осужденного» - очень красивого мальчика – в спальню и заперся с ним наедине. Мальчик стал звать на помощь Катона. Тот, быстро сообразив, в чем дело, подбежал к дверям, оттолкнул тех, кто караулил вход и преградил ему дорогу, вывел мальчика и, в гневе, пошел с ним домой, а следом, провожая Катона, двинулись другие дети» (Плутарх. Катон Младший 2, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.2, с.225])
Брут Младший
(№ 2181). «К бесчестным домогательствам он оставался глух, невзирая на самую изощренную лесть; уступать наглым и назойливым требованиям – что иные объясняют стыдливостью и робостью – он считал позором для великого человека и любил повторять, что те, кто не умеет отказывать, по всей видимости, худо распоряжались юною своей прелестью» (Плутарх. Брут 6, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.2, с.477])