«Будет мудрый любить, будет толпа вожделеть»,
однако же если тебе, Эмилиан, желательно знать правду и если ты в состоянии правду эту понять, знай: мудрый не столь любит, сколь воспоминает. (13) Посему прости уж философу Платону его любовные вирши, дабы не пришлось мне тут, наперекор Энниеву Неоптолему,
пространно слишком философствовать.
Ну, а если и не простишь, мне все-таки полегче будет за сочинение подобных стихов делить вину с самим Платоном». (Апулей. Апология 9-13, пер. Е.Г.Рабинович [Апулей 1988, с.33-36])
(№ 2546). «И рукоплещет он [ Геренний Руфин] сам себе за подобные подвиги не зря, ибо воистину он – главный заводила всякой распри, главный сочинитель всякой лжи, главный построитель всякого обмана, главный сеятель всех пороков; воистину он – сущее вместилище распутства и похоти, сущее блудилище разврата, и чуть ли не с малолетства прославился он повсюду всеми непотребствами, сколько их не есть! Еще мальчишкою – в те давние времена, когда не безобразила его эта вот плешь, - он дозволял сквернить себя всем, кому угодно было его обабить; а потом, уже в юности, плясал на подмостках – говорят, плясун он был вялый и неуклюжий, однако же грубого любострастия неумелой его пляске хватало. (75) … Да, раньше ловко торговал он собою, а теперь женою…» (Апулей. Апология 74, пер. Е.Г.Рабинович [Апулей 1988, с.85])
О божестве Сократа
(№ 2547). «Это – более высокий и священный род демонов, которые всегда свободны от пут и оков тела и начальствуют над определенными силами. В их числе – Сон и Любовь, которым даны силы противоположные: бодрость – Любви, а Сну – дрема. Как утверждает Платон, из этого высшего сонма демонов уделяется каждому человеку особый свидетель и страж жизни, который, никому не видимый, всегда присутствуя, судит не только дела, но даже мысли». (Апулей. О божестве Сократа 15, пер. А.Кузнецова [Апулей 1988, с.344])
Платон и его учение
(№ 2548). «Платон перечисляет три вида такой любви: одна – божественная, совпадающая с непорочным умом и добродетелью, - в ней не раскаиваются; другая, возникая в низменной душе, ищет порочнейших наслаждений; третья, смешанная из обеих, есть удел посредственного духа и умеренной страсти. Души потемнее поражает плотская страсть и у них одна цель: добиться телесного общения и в такого рода наслаждениях и удовольствиях унять свой пыл; а души милые и утонченные преисполнены любовью к добру, устремлены к нему и хотят как можно лучше овладеть достойными искусства и стать лучше и превосходнее. Средние причастны тому и другому: не совсем лишены телесных удовольствий, но могут пленяться и прелестью душевных достоинств. И как тот отвратительнейший, дикий и постыдный вид любви проистекает не из природы вещей, но от телесного недуга и болезни, так можно быть уверенным, что эта божественная любовь, уделенная нам богами в качестве дара и в знак милости, проникает в человеческие души, вдохновляемая неким небесным влечением. И есть третий вид любви, называемый средним, проистекающий из [ с.58] сочетания божественной и земной любви, и представляющий собой соединение и связь равных частей той и другой; как не чуждый разумности он есть божественная любовь, но это и земная любовь, поскольку она сочетается с вожделением и наслаждением». (Апулей. Платон и его учение II 14, пер. Ю.А.Шичалина [Учебники 1995, с.57])
(№ 2549). «…В любви такого рода людей [ тиранов] с самого ее начала и до конца есть нечто извращенное: при своих разнузданных страстях и неутомимой жажде она не только желает черпать все виды удовольствия, но, бессмысленно заблуждаясь, терзается из-за своего представления о красоте, поскольку подлинной красоты не знает, а влюбляется в томную, изнеженную красоту тела вялого, не опаленного солнцем, не укрепленного в упражнениях, но ценит матовых от тени, мягких от праздности и с немощными от чрезмерного ухода членами». (Апулей. Платон и его учение II 16, пер. Ю.А.Шичалина [Учебники 1995, с.58-59])
(№ 2550). «Мудрость заставляет любить юношу, правда, если он, благодаря хорошим задаткам, оказывается расположен к добрым поступкам. Такой склонности не может помешать телесное несовершенство: когда мила сама душа, мил и весь человек; так, когда домогаются тела, мила и его менее совершенная часть». (Апулей. Платон и его учение II 22, пер. Ю.А.Шичалина [Учебники 1995, с.61-62])