Ты ведь в позор обратил нашу и страсть и любовь.
Малое время меня услаждал ты, и бурей ночною
Сбитый, я тихо стою, словно корабль на мели.
(№ 380).
Время, видно, пришло для Эроса, долы и горы
Зелень одела, луга цветом весенним цветут.
Эрос покинул Кипр, прекраснейший остров на свете,
Вот он идет средь людей, сеющий семя любви.
(№ 381).
Кто б тебе не клеветал на меня, и кто б ни старался
Нас с тобой разлучить, нашу любовь загубив,
«Словно лев над детёнышем лани, исполненный мощи,
Когти готовый впустить, крови я не испил».
(№ 382).
Не причиню тебе зла, не хочу причинять, ведь на свете,
Мальчик мой милый, богам это угодней всего.
Я ведь не осуждаю за мелкие прегрешенья
Мальчиков и не хочу мести с обидой на них.
(№ 383).
Несправедливым не будь, ведь я же хочу, чтоб остался
Ты добровольно со мной, с радостью в сердце своем.
Но не лукавь ты со мною, не надо уловок и лести,
Ибо меня победив, будешь ты всем обладать.
Я ведь настигну тебя всё равно, как некогда было
С дочкой Иасия встарь, хоть отвергала она,
Дева на выданье, брак, препоясавшись для состязанья
В беге, надеясь уйти, только бессмысленно всё.
Прочь от отчих краев светловласая Аталанта
По хребтам и горам, да по высоким холмам
Устремилась от брака милого, от Афродиты
Дара. Конец же каков, знает пускай, кто отверг!
(№ 384).
Мальчик, не заставляй мое сердце мукой терзаться,
Страсть не оставит меня даже в чертогах самой
Персефоны. Так бойся гнева и мести бессмертных.
Бойся людской молвы, лучше скорее смягчись.
(№ 385).
Милый, долго ль ещё скрываться ты будешь? Повсюду
Я тебя страстно ищу, дай же себя мне догнать.
Здесь же твой дом. Но и дух имея и гордый и смелый,
Бегством спасаешься ты, ястребом дальше летишь.
Милый, помедли, утешь! Ведь не вечен фиалковенчанной
Кипророжденной жены юности сладостный цвет.
(№ 386).
Сердцем изведай сейчас, цвет юности радостной минет,
Скроется с глаз он быстрей, чем на дорожке бегун.
Знай это! Узы сбрось, что сам на себя наложил ты,
Кипророжденной трудам тяжким навстречу иди.
Вот что сегодня тебе я скажу, берегись же, красавец,
Как бы тебя не сломил низостью кто-то другой.
(№ 387).
Вор, ты скрыться не смог, и я за тобою погнался.
Только вот с теми, с кем ты нежную дружбу ведешь
Ныне, оставив меня и чувства мои в небреженье,
С теми тебе не видать прежней и пылкой любви.
Я же, как преданный друг, с тобой сокровенным делился
Самым, а ты изменил, страстью другой увлечён.
Что ж, я по-прежнему друг… Никто уж тебя ведь не будет
Так и любить и ласкать, как это было со мной.
(№ 388).
…
Мальчик, богиня Киприда тебе даровала и прелесть,
И красоту, и твой лик будит огонь в молодых.
Всё же послушай, склонись и ко мне, и будь милосердным!
Тяжко позднюю страсть зрелому мужу снести.
(№ 389).
Кипророжденная, ты печали развей и заботы,
Всё, что губит сердца, радость и счастье верни!
Черные мысли прочь прогони! Дай душе неспокойной
Юноши в цвете лет разум и меру во всем.
(№ 390).
Милый, пока подбородок твой гладок и мягок, тебя я
Буду любить и ласкать даже и в смертный мой час.
Страстью дарящий прекрасен, а любящий сраму не знает
И у твоих же колен так я взываю к тебе:
Милый, со мной поделись любовью. Фиалковенчанной
Кипророжденной дары вскоре уж станут твои!
Нет, не презренно склониться к иному, пускай же такие
Речи молящие в грудь вложит тебе божество!
(№ 391).
Счастлив, кто страстью гор я, из гимнасия возвращался
К дому; кто ложе и днем с юношей милым делил.
(№ 392).
Нет, не стану любить я мальчишку. Ведь скольких напастей,
Горестей скольких и бед я бы тогда избежал.
Освободился бы от Кифереи благовенчанной.
Ты ведь не любишь меня и беспощаден ко мне.
(№ 393).
Горе мне, горе! Влюблен я в мальчишку с нежною кожей,
Только вот ласки моей он не желает познать.
Что ж, удержусь и стерплю, и насильно милым не буду.
Вида не покажу я при упрямце таком.
(№ 394).
Радостно юных любить. Ганимеда в оное время
Зевс Кронид полюбил, вождь всеблаженных богов.
Он же похитил его и вознес на Олимп и содеял
Мальчика богом, и цвет юности с ним разделил.