Кивнув, я позволила себе едва заметную усмешку и, чуть склонив голову вперед, поинтересовалась вежливо:
- У вас ко мне еще есть вопросы?
- Да.
- Задавайте.
Опустив взгляд и проведя пальцем по столешнице так, словно там могла быть пыль, Виктория пристально посмотрела мне в глаза и, слегка улыбнувшись, вежливо спросила:
- Вы уверены, Эврика Адаманитовна, что справитесь с этой работой?
Надо же, выговорила с первого раза и без ошибок! Я в умилении.
В ответ – самая обворожительная из моих улыбок, полученная в наследство от дяди Алекса. И протянутые документы.
Следующую неделю, с позволения директрисы, я провела в праздном шатании по школе. Приходила после полудня, заглядывала на какой-нибудь урок, а после бродила по школе в компании Саманты до глубокого вечера. То есть, это со стороны могло показаться, что я тут без цели болтаюсь. На самом деле я присматривалась, прислушивалась и даже, можно сказать, принюхивалась к новому месту. Изучала новых подопечных, ощупывала магический фон. С помощью каан-ша я чувствовала любые колебания в атмосфере, видела суть через любую личину... В общем, каан-ша – единственный способ мне не только увидеть, но и ощутить магию.
Увы, как и говорила Саманта, ничего интересного мною обнаружено не было. Ну, почти. Я еще к первому классу не заглядывала – у них уроки заканчивались раньше, чем начинался мой “рабочий день”.
Кстати говоря, а вы хоть знаете, зачем нужны инспектора в таких местах, как школа? Все довольно просто. Иногда бывает, волею судеб, дети, которые могли бы относиться к магическому слою, рождаются и вырастают среди обычных людей. Например, природный дар, или неожиданно проснувшееся наследие предков. В общем, вариантов много. Среди таких детей встречаются как маги, так и нелюди. И, если вовремя их не “спасти”, вырастают они весьма несчастными, не могут найти себе место в жизни, потому что душа тянется к чему-то возвышенному, далекому... Нет, конечно, открыть дар никогда не поздно даже у взрослого человека. Только из таких обычно вырастают темные – неудачная судьба сказывается. Да и, опять же, закостенелые суеверия куда тяжелее разбивать, чем работать с фантазией, которая сама желает чуда.
Искать и помогать таким детям – и есть главная задача инспектора. Помимо этого, правда, у нас еще много других обязанностей, но если вам интересно о них узнать, спросите у кого-нибудь другого. Ведь не всем интересно читать про такие мелочи, правда?
К сожалению, далеко не каждая школа может позволить себе взять в штат инспектора ТШ. И дело тут вовсе не в деньгах – нам не так уж много платят (потому что в магическом мире эти бумажки и монетки мало что значат). Просто не каждому учебному заведению везет с директором, заместителем или завучем, который относится к магической братии. А без “союзника” на своей стороне крайне трудно работать. Но Штаб все равно пытается наблюдать за всеми школами, время от времени заглядывая в них с визитами. Собственно, поэтому мы и называемся инспекторами.
Так вот. Помимо учительницы-дриады, директрисы-ведьмы (пусть и не “открытой”) и охранника-вурдалака среди вторых-пятых и десятых-одиннадцатых классов был обнаружен только один колдун, но и тот оказался в курсе, кем является, и сказал, что родители сами направили его в школу – мол, хотят, чтобы он рос, как обычные дети. И такое бывает. Например, когда один из родителей – простой человек, а второй – колдун или нелюдь. Приходится таким детям жить двумя жизнями. До тех пор, пока они сами не определят, к какой больше расположена их душа.
Встретившись с его семьей (нет, я, конечно, очень доверчивая, но в работе надо все перепроверять), я убедилась в правдивости своих выводов. Ну что ж, первый объект (кроме дриады и вурдалака) для моего наблюдения нашелся, хе-хе.
Между тем, чем больше я шлялась по школе, тем больше понимала, что, когда объявят, что я тут буду учителем, всем будет куда веселее, чем мне при осмотре школы. Моя внешность совершенно не внушала никому уважения, трепета и всего другого, что положено внушать учителю. Самые “крутые” ученики одиннадцатого класса вообще смотрели на меня, как на мелочь неразумную, но привлекательную (так и хотелось за некоторые взгляды в нос дать). От такой атмосферы я аж вспомнила, каково это – учиться в школе. Брр.
Почему к шестым-девятым классам не заходила? Так я у них преподавать собираюсь. Да, конспирация – это великая веешь. Из-за нее-то нас и учили педагогике. И пусть я эту науку осваивала всего год, кое в чем успела разобраться. Учитывая то, что история – моя страсть, в работе не предвиделось особых трудностей. Но на всякий случай, перед первым рабочим днем в качестве учителя, я скрестила пальцы на удачу.
Школа – это, я вам скажу, то еще место. И, если вы не учитель, не говорите мне, что вы меня понимаете! В общем, домой я вернулась в невменяемом состоянии. Голодная, мокрая, уставшая.
И какой черт дернул меня пройтись от школы до дома пешком? Про свою спортивную форму вспомнила, видите ли! А куда смотрела Саманта? Уж кто-то, а она должна была знать, что дождь приближается. У-у, коварная, бессердечная, вредная. Вот не поделюсь с ней в следующий раз чем-нибудь вкусненьким, и будет знать, как обижать бедных учителей в моем лице.
Ввалившись в квартиру, я не успела задуматься о том, чего мне хочется больше – высохнуть, поесть, поспать или вообще сдохнуть, – когда случилось ЭТО! До моего носа долетел аромат не чего-то там, а жареного мяса, от которого мне чуть плохо не стало. Ну, я просто как-то умудрилась сегодня забыть, что надо иногда кушать... Подчиняясь этому завораживающему аромату, я скинула ботинки, стянула куртку, повесила ее в шкаф и буквально по воздуху поплыла на кухню, как иногда показывают в мультик.
В такие минуты искренне я искренне радуюсь, что у меня нет магического дара. А то вот так вот забудешься, попаришь немного, или, того хуже, прожжешь кого-нибудь взглядом, а потом доказывай, что не корова. И память стирай. А это процедура сложная, уж можете мне поверить. Впрочем, оно и к лучшему, а то бы каждый пятый вздумал все стирать из чужих памятей. Что бы тогда было? Правильно, общая амнезия и каменный век на дворе.
Впорхнув на кухню, первое, что я увидела, была сковородка. Какие формы! Какие изгибы! Какой блеск покрытия! Настоящее произведение искусства. Только, главное, ничего в нем не менять. Особенно – содержимого. По крайней мере, раньше, чем это сделаю я.
Только после того, как сковородка оказалась от меня в непосредственной близости, я смогла заметить, кто тут, собственно, готовил на кухне. Что не удивительно, это был Лапоть, местный домовой. Кто ж его так назвал, бедного? Впрочем, вот что-что, а это меня точно не заботило в тот момент.
После ужина, горячего чая и короткого опроса, где прячутся все соседи по квартире, я торжественно отползла к себе в комнату. После всего такого вкусного и теплого, меня разморило настолько, что, только оказавшись в комнате и улегшись на диван, я отключилась. Даже не заметив ни чужих вещей, ни расправленной кровати. Единственное, что помню перед сном, так это мурлыканье Саманты где-то над ухом, которая тихо ругалась на непоседливую и безответственную меня (ну а кто еще мог в не успевшей до конца высохнуть одежде завалиться на кровать?), а вместе с тем пыталась укрыть меня одеялом. А мне и так тепло было. Интересно вот, домовой ничего в чай не подмешал?..
Отступление третье.
Наверно, все-таки интересно, кто же такая Саманта и откуда она появилась в семье? На самом деле ничего интересного в этой истории и нет. Когда прошлая глава семьи назначила Регину Старшей ведьмой, та поняла, что ей нужна нормальная преемница, а не такая, как Талицэ, которая уже к тому времени была с головой погружена в свои Вероятности. Ицэмада, своего сына, вообще можно было не рассматривать – в конце концов, главенство в семье передается только от ведьмы к ведьме, и особям мужского пола здесь ничего не светит.
Так и появилась на свет Мадлен, будущая Старшая ведьма семьи.