Все было, как всегда. Никто на нее особенно не смотрел, даже «мумия», напялившая цветастый сарафанчик и панаму. Дети визжали и кидались хлебными шариками. Подбежал Максим с полным подносом и белозубой улыбкой.
– О-о, Викуша!
И она как-то оттаяла.
...Страх зашевелился ровно через неделю, в субботу. Она выкурила последнюю сигарету из пачки, полезла в кошелек и покрылась холодными мурашками. За неполных две недели куда-то утекло больше половины денег. Нет, их не украли, они сами как-то потратились, но эта пугающая быстрота заставила Вику без сил опуститься на стул. Вроде не покупала ничего особенного... А сколько всего еще надо!
– Ну что, Павлик, – услышав в трубке голос бывшего мужа, сказала она. – Что надумал?
– Ничего не надумал, – сухо ответил Павел. – И оставь меня в покое, истеричка. Теперь тебе ничего не обломится. Я под следствием. А Марина ушла. Если я узнаю, что ты меня сдала, я...
– Только не пугай! – У Вики неожиданно поднялось и сразу упало настроение. – Никого я не сдавала. Сижу здесь у синего моря, в потолок плюю...
– Ну и сиди! Плюй! – заорал Павел. – И пленку свою дурацкую можешь себе в задницу засунуть!
Вика сразу отключилась и положила телефон на стол. Она терпеть не могла криков. Но сквозь смесь злорадства и сожаления вдруг пророс страх, и она охнула. Где взять теперь эти чертовы деньги?...
Не то чтобы она привыкла жить красиво, но она привыкла просто жить, а не существовать, покупать себе что-нибудь, хорошо питаться и одеваться, ходить в рестораны, да и вообще, деньги она считала редко.
А здесь – талоны на обед и зарплата в сентябре.
По одному из номеров, которые она набрала, злой женский голос визгливо обругал ее, другой оказался недоступен, третий занят, а четвертый она и набирать не стала. Все это не выход.
Оглядевшись, она подошла к шкафу, выбрала самое яркое тоненькое платье и туфли на толстой «платформе». Волосы, уже чуть выгоревшие на солнце, тщательно расчесала и собрала в высокую прическу. Накрасилась, побрызгалась духами. И пошла на автостанцию.
За неделю работы к ней вроде бы привыкли, перестали замечать, но сейчас, идя теплым южным вечером по обсаженной кипарисами аллее, она снова ощущала на себе пристальные, почти липкие взгляды встречных мужчин, и еще более пристальные, но откровенно враждебные – женщин.
Высокий парень с дочерна загорелым лицом улыбнулся ей и присвистнул, провожая взглядом.
Она знала, куда ехать. Ей нужен был военный санаторий, указатель которого мелькнул в окне такси в первый день здесь. Там полно одиноких скучающих мужчин. И совершенно никто не узнает...
Возвращалась она поздно, в разбавленной фонарями темноте, когда на аллее и возле санатория уже никого не было. Все тело ныло, и жутко хотелось принять душ. Где-то на спине под платьем кололась приставшая веточка, и Вика никак не могла убрать ее.
На крыльце ее дома сидел с сигаретой Максим и смотрел на море.
– Привет, – Вика достала ключ. – Тебе чего?
– Я тебе звонил, – невесело сказал парень, не поднимаясь с места. – У тебя был выключен телефон. Где ты была?
– А что? – она отперла дверь и включила свет. – Ты зайдешь или как? Я устала. Поспала бы сейчас.
– Да нет, ничего... – Максим встал и выбросил окурок. – Тут какие-то мужики тебя спрашивали. С час назад.
– Меня? – удивилась Вика.
– Они прокатиться хотели. Денег предлагали.
– Катание только по утрам. Ты им сказал?
– Сказал, – покивал Максим, – да только они вроде с директрисой договорились. Сердились очень, что тебя нет. Где ты все-таки была?
Вика, не слушая, уже сбросила туфли и ходила по комнате босиком, трогая вещи. Максим вошел, прикрыл дверь и прислонился к стене:
– Вик, что-то случилось?
«Да, случилось, – мысленно ответила она. – Их было четверо, вот что случилось. Но кому какое дело?...»
– Вика, милая, не молчи! – Максим уже забеспокоился. – У тебя такой вид... Ну, расскажи мне!
– Не хочу, – буркнула она, села на кровать, потом легла. – Хочешь, посиди рядом. Только недолго, я спать хочу.
Он послушно сел и стал гладить ее по голове. Она поймала его руку, прижали ее к своему лбу и закрыла глаза:
– Максим, ты меня любишь?
– Не знаю... Возможно. А ты хочешь, чтобы любил?
– Бог знает, что я хочу, – Вика поморщилась от воспоминаний, – так все осточертело. И работать я завтра, наверное, не буду, все равно ни черта не платят.
– А на что ты будешь жить?
– Придумаю.
Неожиданно постучали в дверь, и без приглашения вошли двое мужчин, а вслед за ними бочком, поджав губы, протиснулась толстуха из администрации.
– Вот так! – почти радостно воскликнула она, всплеснув руками. – И Максим уже здесь! Конечно, на ловца и зверь бежит...