И овцы целы, и волки сыты, получается.
— Ну так что, графиня? — вкрадчиво спросил Калиостро.
— Я согласна, милорд.
Что ж… Он и правда всегда получает все, что захочет. Я проиграла эту войну в самом начале. В тот день, когда он переступил порог моей лавки.
Его лавки.
Впрочем, разве это поражение? С какой стороны не посмотри, все в плюсе.
Вот только на душе неспокойно. Возможно, именно сейчас я совершаю самую большую ошибку в своей жизни. Но я не буду жалеть.
Надеюсь, что не буду.
* * *
Ритуал передачи источника оказался простым и прошел очень быстро. Я просто сказала вслух, что снимаю с себя обязанности хранительницы и передаю источник Александру. Калиостро в свою очереди произнес, что принимает источник и обещает заботиться о нём.
— Поздравляю, — сказала с деланной радостью.
— Благодарю, — отозвался мужчина скупо. — И тебя… поздравляю. Надеюсь, ты счастлива?
— Да. Безумно счастлива, — я принялась отчаянно кивать. Растянула губы в такой широкой улыбке, что щеки заболели. Мне хотелось убедить его в правдивости моих слов.
Убедить его. И себя.
Что ж, порт снова мой. Тэффи-Норд, душа отца — как называл его Арчибальд, спасен. Я должна быть счастлива. И буду. Потом.
— Надеюсь, ты не выгонишь нас на улицу. Мне нужно собрать вещи и найти квартиру, в которой для всех будет место.
— Я не тороплюсь. И ты можешь остаться жить здесь. Я не планирую сносить дом.
— Спасибо, но мы, пожалуй, все-таки съедем. Не хочу мозолить глаза источнику, если можно так сказать. И тебе мешать тоже не хочу.
Лорд Калиостро оглядел гостиную, посреди которой мы стояли. Глаза его были грустными и пустыми.
— Твоё право, Элизабет.
Мужчина приблизился, не сводя с меня тяжелого взгляда.
— Полагаю, у нас теперь много дел.
— Да, очень много.
— В таком случае, нам пора проститься.
Широкая ладонь скользнула по моей талии. Он наклонился ко мне. Я прикрыла глаза и приготовилась окунуться в теплый океан нежности, волны которого всегда накрывали меня во время поцелуя.
И поцелуй был.
Мужчина коснулся губами моего лба и отстранился.
— До свидания, леди Робус. И удачи.
Именно так я попрощалась с Александром Калиостро.
Именно так я снова стала той, кем был раньше. Управляющий Тэффи-Нордом.
— Счастье-то какое… Запредельное, — проговорила себе под нос.
Чтобы скрыться от темных мыслей, я решила применить самый действенный способ — уйти в работу.
Предупредив Джимми об отъезде, я отправилась в поместье Робусов. Мне нужно наведаться в кабинет отца, забрать документы, связаться с нынешним управляющим и понять как сильно пострадал порт за время моего отсутствия.
Как ни странно, внутрь меня пустили сразу же. Охрана была приветлива, а прислуга вовсе обрадовалась моему появлению.
Меня без лишних слов проводили до отцовского кабинета. Нажав на ручку, я открыла дверь, вошла внутрь и…
Подпрыгнула на месте, увидев мужской силуэт, сидящий за столом.
— О, ты уже здесь… Папочка, смотри, твоя золотая девочка явилась исправлять мои ошибки, — протянул Габриэль, болтая выпивку странного цвета в стакане. — Чудесно!
Фыркнув, он опрокинул жидкость в рот и встал. Стоит заметить, встал не с первой попытки. И даже не со второй.
Сделав пару неуверенных шагов в мою сторону, брат понял, что стоять — это не его, и снова плюхнулся на пятую точку. Вот только в этот раз досталось столу.
— Прошло всего несколько часов, а ты уже…
— Тш-ш-ш! — зашипел Габриэль. — Ты немного ошиблась, сестра. Прошло несколько унизительных часов — вот так верно. За это время надо мной не посмеялась только дворовая собака. И то, потому что она просто не умеет смеяться! Если бы умела, сдохла бы прям в будке от безудержного хохота.
Он потянулся за бутылкой и наполнил стакан.
— Отец, — он обратился к портрету Алистера Робуса на стене. — Ты был прав! Я облажался. Зато пришла она! — Габи возвел руки ко мне. — Твоя любимая Элизабет. Уверен, она все-все исправит. Можешь упокоиться с миром! Хо-хо! Звучит как тост!
Крикнув это, он… да-да, снова опрокинул стакан.
— Что ты здесь устроил? — я попыталась приблизиться, но он выставил перед собой раскрытую ладонь и покачал головой.
— Знаешь, сестра… Кажется, я понял, почему отец оставил все мне, — проговорил мужчина неспешно, болтая алкоголь в красивой бутылке. — Он решил поиздеваться надо мной! Отомстить за то, что я не стал сыном, о котором он мечтал. Да! — его глаза сделались ещё более безумными. — Это его злобная шутка! И почему я понял это только сейчас?..
— Ты ничего не понял, брат. Отец дал тебе шанс проявиться. В том, что ты его упустил, нет его вины.
— Фу! — он скривился и мерзко захихикал. — Вот за что я тебя не люблю, Элизабет. За то, что ты всегда знаешь, как правильно. У тебя на все есть своё мнение!
Я вздрогнула от его слов, а он наконец допил свою бутылочку счастья и выбросил её в окно.
— В свете меня называют шутом. Над моей женой смеются. А отца… отца жалеют. «Ах, как ему не повезло с таким идиотом-сыном! Ох, зато какая у него дочь!», — говорят они.
— Так кто же виноват? Они или все-таки ты?
— Хватит! — рявкнул Габриэль. — С меня хватит. Я наигрался. Меня тошнит. Ты пришла? Отлично. Так забирай же все!
Он стащил с пальца кольцо и бросил им в меня. Артефакт не долетел. Вместо этого он замер в воздухе и медленно подплыл ко мне.
— Даже гребанное кольцо уважает тебя. Мне оно постоянно жмет. Словно удавка… Словно ошейник… Это метка проклятого рода Робус! — прорычал брат, а после резко успокоился и произнес с улыбкой: — Моя Равенна беременна.
Я не поняла, к чему это было сказано, но все же решила поздравить.
— Не нужно, — легко отмахнулся он. — Я сказал это, чтобы ты просто знала. И всё. Хотя нет… Не все. Я должен сказать тебе кое-что ещё.
66
— Мы уедем из столицы. Навсегда.
Габриэль слез со стола и кое-как приблизился ко мне.
— Отец всю жизнь мечтал сделать из меня графа. А я всегда хотел быть простым человеком. Прощай, сестра. Надеюсь, мы больше не увидимся, — он похлопал меня по плечу и вышел вон.
Вот это новости…
Догонять Габи не стала. Он все равно этому рад не будет. Да и мне ну совсем не хочется его видеть.
Я прошла к столу и села в кресло. Задумчиво посмотрела на портрет отца, после на кольцо, которое снова сверкало на моем пальце.
Удавка. Метка проклятого рода. Какие ужасные слова. Но почему-то они меня зацепили.
Брат вернулся через полчаса. Увидев, что я уже погрузилась в документы, он мерзко рассмеялся и бросил на стол…
Отречение.
— Ты серьезно⁈ — я не поверила своим глазам, глядя на бумагу.
— Более чем, — выплюнул Габриэль. — Прощай, сестра. Прощай, столица. Вы мне все до смерти надоели!
Он вышел в коридор и хлопнул дверью так сильно, что люстра под потолком протяжно заскрипела.
Ещё через час ко мне постучала прислуга. Довольный Арчибальд и дюжина горничных прошли в кабинет и принялись громко меня поздравлять.
— Теперь вы снова наша хозяйка, госпожа!
— Поздравляем, госпожа!
— Слава нашей госпоже!
И без лишних вопросов стало ясно — Габриэль Робус уехал. Поблагодарив персонал за теплые слова, я попросила приготовить спальни для меня и мальчишек.
— Вот и все, отец, — проговорила тихо, всматриваясь в родные черты родителя. — Всю жизнь я думала, что Габриэль плохой человек. Но на деле он оказался верным мужем и, думаю, будет хорошим отцом. А я… А я буду делать то, чему ты учил меня всю жизнь — работать на благо нашего рода.
На мгновение мне показалось, что мужчина в картине нахмурился и покачал головой.
Отпрянув от портрета, я снова вгляделась в изображение. Казалось, что ничего не изменилось. Передо мной все тот же Алистер Робус. Только отчего-то очень грустный.