Вечером в большую бухту Острова вошел целый караван судов. По месным новоземельным меркам это пожалуй был целый флот. Больше десятка парусников зафрахтованных РА у Бразильцев и приспособленных под перевозку большого количества людей. И по паре русских танкеров и сухогрузов, заполненных грузами по самую грузовую марку.*
*Грузовая марка - знак предельной осадки, наносимый на обоих бортах морского судна в середине его длины (грузовая ватерлиния). Грузовую марку изображают в виде круга, пересечённого по центру горизонтальной линией, которая показывает наибольшую допустимую осадку судна в морской воде (в летнее время в зоне умеренного климата), и ряда горизонтальных линий, показывающих предельное погружение его в море или реке в зависимости от времени года и района плавания.
Теперь все это предстояло разгружать на берег. И так как никаких причалов на этом диком берегу не было и не предвиделось, разгрузка ложилась на каторжан привезенных караваном.
Высадившееся с вечера подразделение охраны организовало не берегу периметр и приготовилось охранять. То ли себя от каторжан, то ли каторжан от дикой фауны, которая со вкусом схарчила бы и охрану и каторжан и экипажи судов, дай ей волю.
Утром на берег перевезли большую часть контингента, а потом начался ад разгрузки. Кранами кораблей из трюмов вынимались бесконечные ящики, бочки, тюки и мешки. Все это перегружалось на вельботы и лодки и везлось к берегу. При перегрузке шесть человек упали в воду с лодок. От первых двух остались лишь кровавые пятна на воде. После этого догадались отгонять морских хищников гранатами брошенными в воду. И те кто падал в воду потом отделались легким испугом. А лодки все шли и шли к берегу, где бредя по мелководью по колено, а иногда и по пояс, в воде яростно матерясь и устало хекая тащили эти ящики к берегу промокшие и злые ссыльнопоселенцы. Особо трудно далась разгрузка джипов охраны, два дня валили и очищали от сучьев толстые и твердые, как из железа, стволы местных лиственниц. Потом сплавляли их ручьем к бухте, и вязали большие трехслойные плоты с бортами, на них осторожно опускали и найтовали поднятые кранами из трюмов уазики вояк. К засевшим на мелководье плотам тащили помосты из бревен и аккуратно скатывали по ним машины. Ухитрились не утопить ни одного УАЗа.
И только на шестой день утомленный разгрузкой лагерь перестал бурлить и поставив палатки укутавшись в спальники провалился в сон. К сожалению, не без сновидений.
***
Вырвал меня из сна гудок маневрового локомотива. Совсем как в детстве проведенном мной в пригороде у большой железно дорожной станции. В те далекие времена моего детства родной город важно дымил заводами, и тяжело вздыхал стволами шахт, бодро ухал взрывами породы на карьерах и хрустел дробилками обогатительных комбинатов. И вся продукция этих многочисленных промышленных гигантов сходилась на нашей станции с не менее полноводным потоком материалов и сырья которые жадно глотали двери цехов. И вот сейчас как и тогда гудок прозвучал так словно локомотив собрался проследовать через мою спальню транзитом в коридор. Скоротать время до отправки в Порто-Франко я решил с пользой. Ответственной работы переселенцам тут не доверяли, но заработать пару тройку экю на погрузке разгрузке, либо уборке вполне было можно. Я выбрал погрузку хоть и тяжелее но ставка чуть выше, и засучив рукава, совсем как в далекие студенческие годы, провкалывал до вечера ворочая тяжелые ящики и вкатывая по деревянным настилам двухсотлитровые бочки. Много не много но как сказал бригадир на несколько кружек пива в "рогаче" заработанного за день должно было хватить.
Зайдя в столовую поужинать, я увидел там моих соседей сербов, мужчины которых тоже подрабатывали на погрузке. Решил познакомится и немного узнать о новом мире. Когда то в детстве узнав от бабушки о том что в ее роду были сербы, пришедшие с Балкан служить в русской армии, я заболел Сербией. Перечитал в библиотеке все что было о балканских войнах и до дыр заучил маленький разговорник, невесть каким чудом оказавшийся в библиотеке. Конечно чисто я не говорил но десятков пять фраз из детства помнил и решил рискнуть завести знакомство.
- Добар дан. Само слога Србина спасава*. - Поздоровался я и поприветствовал их национальным сербским приветствием из трех растопыренных пальцев правой руки.
(Добрый день. Только единство спасет сербов.)
- Здраво! Ти си Србин?* - спросил в ответ глава семейства.
(Зравствуй. Ты серб?)
- Не. ja Руски. ваш комши?а. Желим да упознам и розговор.*
(Нет. Я русский ваш сосед. Хочу познакомится и поговорить.)
Он поднялся и мы представились друг другу как это принято у сербов: глядя прямо в глаза друг другу назвали свои имена во время рукопожатия. Серба звали Жданко Скитниц. Он представил своих сыновей Родована и Драгуна. Я сказал что семью потерял там за лентой и услышал в ответ ободряющую фразу из старой сербской шутки:
- не·емо оставити ?едан руски.*
(Мы русских одних не бросим.
Старыая сербская шутка:
Вас, сербов, сколько?
-Нас и русских - двести миллионов!
-Ну а без русских-то сколько?
-Как это - без русских? Мы русских одних не босим!)
Вобщем разговор получился. Что то по сербски знал я что то по-русски Жданко так и говорили прыгая с языка на язык. Жданко оказался здесь так и не найдя себе места после того как покинул Косово спасая семью от албанских погромов. Здесь собирался податься в новую Сербию состоявшую пока всего из пары городков Белград и Сараево в гористой мерности между территориями Евросоюза и Техаса. Звал с собой. Я не отказался но сначала собирался отработать долг ордену. На его замечание о том что почти все государства готовы платить неустойки ордену за полезных поселенцев ответил что никакому государству не хочу быть должен, предпочитаю сам. Жданко понимающе кивнул, гордость и независимость у сербов в крови.
Так прошло четыре дня, скопилась небольшая сумма в местной валюте, вечерами мы садились с сербами в беседке за бутылкой вишневого вина местного производства и они заводили свои бесконечные как горы грустные тягучую песню. Сначала я удивился, как могут здоровые усатые мужики до слез на глазах выводить эти песни. Попом вдруг вспомнил одну читанную ранее умную книгу там утверждалось что:" есть и всегда будет о чем пожаловаться друг другу мужикам, разбередив душу вином. И тут у каждой нации свои традиции Русские пьют и, все больше хмелея, рвут душу на куски и в слова раскладывают. Так, со словами, боль накипевшая и выходит. А эти тянут из себя, медленно, как старуха пряжу, и поди реши, что больнее." Наверно так оно и было и тянули эти парни из себя тоскупо утраченной родине вместе песнями. Мне было сложнее, напиваться я не мог, так как был один и только судьба ведала как может жизнь повернутся.
Не успел я попрощаться с Жданко, как увидел капрала Маклауда явно разыскивающего меня.
- Эй парень - крикнул он мне - будешь уезжать не забудь освободить стояночное место от своего стула.
Оказалось он пришел что бы выполнить свое обещание и угостить меня пивом.
Бар рогач где мы обосновались мне понравился. В меру шумно, хорошее пиво и неплохой, достаточно пересоленный, Хазани хоровац*.
* Хазани хоровац - армянская вариация на тему шашлыка. В отличие от шашлыка традиционного шашлыка часто делается на мясе с костями, нарезается кусочками, выкладываются на разогретую сковороду, посыпается солью и перцем, затем обжаривается по полуготовности на масле. Процесс жарки продолжается после посыпания мяса кольцами лука. По мере готовности мясо сбрызгивается водой. Характерной особенностью армянской кухни является использование большого количества соли. Специалисты объясняют это климатическими условиями (общий расход соли человеческим организмом в жаркую погоду значительно выше, чем в условиях умеренного климата). Что делает традиционную армянскую кухню очень подходящей для знойного новоземельного климата.