Единственный ответ, который приходил на ум - это упорство. Он был уперт как горный баран в любых начинаниях, и если на пути у него вставала километровая стена, Оверий не спешил искать обходной путь, а с завидной непреклонностью таранил окровавленной головой камень, пока тот не треснет. Когда у него родился сын - первенец, наследник которого назвали Витар, в честь великого воина их расы, Оверий испытывал неописуемое счастье, даже постоянно угрюмое лицо разгладилось светлыми тонами радости. Еще бы, ведь с потомством у вампиров дела обстояли не самым лучшим образом. А тут уже через двенадцать лет после брака успех, невиданная удача. Но радовался отец недолго, сын пошел в него и стал настоящим показателем отщепенства, однако не унаследовал одной единственной черты, отделявшей его от грани падения в низшие слои - упорства.
Молодая пара уже было смирилась с судьбой сына - быть в тени сверстников, блещущих разнообразными талантами, но сегодня произошло нечто неординарное. Постоянно тихий словно ушибленный мальчик показал взрывной нрав на суде очередного “предателя”, и не сказать, что подобную выходку оценили продолжатели линии древнего рода, но вот сам Оверий был счастлив, наконец то его наследник показал клыки. И пусть утрутся недовольные, что то сделать сыну одного из сильнейших вампиров рода в состоянии только Глава, а он, судя по всему, не особо сердится на мальца. Видимо списывая выходку на переходный возраст юного вампира, который в их роде протекает довольно бурно, добавляя и без того не малой дурной славы.
Дверь в комнату Витара оказалась заперта, озадаченный Оверий постучался по началу, удивившись несвойственному для него поведению, но когда ответа не последовала даже после минуты беспрерывного издевательства над дверью, вампир запаниковал, так как никуда кроме своих покоев сын пойти не мог, а если бы пошел недовольные родственники уже привели бы его за уши. “Неужели эти отродья добрались до Витара?!”. Кровавая аура заклубилась вокруг Оверия, приняв форму шипастого доспеха с черно красным отливом.
*Бам!*
Дверь сорвало с петель простым толчком, унеся в противоположенную сторону от беспокойного отца. Вбежав в пустую спальню сына Оверий заволновался еще больше. Ярость клокотала внутри, пробуждая безумие - проклятье рода Кровей, из-за которого другие великие рода относятся к ним как минимум с настороженностью.
— Витар! - Крик полный беспокойства сотряс замок. По коридорам пронеслась волна жажды убийства, заставив воздух потяжелеть, а слабых вампиров сжаться в ужасе в ближайшем углу
***Витар***
Непроглядное, из за черного смога небо, осыпало пепельными хлопьями изрытую трещинами землю. В которой то и дело бесновались языки раскаленного пламени. Повсюду вместо почвы был разлит застывший обсидиан, а возвышающиеся ввысь пики сталагмитов, с неизменно острыми верхушками, последним штрихом, дополняли мрачную картину. И все это великолепие называлось не иначе как Арена Отсева №922 - Выжженный рай.
“Вот так удача, но могло быть намного хуже…” Хоть в мыслях Темный и успокаивал себя подобными фразами, однако понимал, что все не так радужно как хотелось бы. Во первых, атмосфера здесь была абсолютно непригодна для дыхания, что для вампира пусть и не смертельно, но отнюдь не идет на пользу, ограничивая потенциальное время жизни в этом Раю практически вдвое. Второй минус, это то что вокруг была равнина, никаких холмов или впадин, разве что озера лавы, да обсидиановые пики, что не добавляло шансов на выживание. А ведь планирование битвы Витара с другими участниками делало упор именно на засады и тактические ловушки, по причине немощности тела «относительно местных аборигенов, разумеется», но чего не дано тому не суждено.
Несмотря на все, казалось бы, негативные факторы, Витар оставаться при своем слегка надменном, в меру горделивом и очень самовлюблённом состоянии. Все же бытность Темным властелином, развивает определенную фантазию, которая практически всегда находит применение в начинаниях Зла.
После составления пары ситуационных набросков, Витар начал наносить на себя слоями пепел, скрывая все телесные запахи и увеличивая степень маскировки. Так же надломил несколько десятков острых обсидиановых верхушек, распихав их по одежде таким образом, чтобы не стеснять движений.
“Cезон охоты объявляю открытым”
Глава 8: Дикая охота
Лежа у подножья особо крупного сталагмита Витар следил за деятельностью одной группы участников количеством в десять разумных. Они сражались с каким то демоническим зверем, очень похожим на козла, только вот полыхал он нещадно, разбрасывая направо и налево огненные шары. “Видимо они не достаточно тупы, чтобы пропустить мимо ушей информацию о нескольких победителях”.
Темный не переживал на этот счет, такие вот группы будут иметь шанс на победу, только в случае если их мощь будет превосходить оную у противников многократно. К тому же с каждой новой стычкой их количество будут рядеть, как девственницы после вторжение в город вражеской армии. Поэтому Витар выбрал путь наиболее безопасный и эффективный для достижения своей цели.
Демонический зверь проколотый в нескольких местах зачарованным копьем лидера группы, слабел на глазах. Воодушевленный таким результатом воин рванул к нему желая прикончить огненного, но чего не мог ожидать копейщик, так это того, что зверь бросится в самоубийственную атаку приняв на основание шеи острие оружия, миг, и лидер оказался погребен под тушей уже испустившего дух козла. Вот только мужчине было от этого не легче. Тягучая кровь, представляющая из себя расплавленный метал, заливала все под мертвым демоном порождая крики ужаса, стихшие через некоторое время.
Надо отдать группе должное, никто из них не паниковал, и не пытался вытащить из-под огромной туши недееспособного члена отряда. Каждый из них принял случившееся как само собой разумеющееся.
Витар немного удивился подобному, но затем вспомнил, что каждый из участников получил билет сюда по праву способностей, и был на голову выше простых смертных. Никто из отряда не расслаблялся, понимая, что опасность может находиться в непосредственной близости. Но после тяжелого боя им был необходим отдых, и Темный собирался его им предоставить.
«Рой»
Как только Витар активировал проклятье, часть жизненных сил покинула тело, а его лопатку поразила острая боль, словно от вошедшего в плоть раскалённого прута. Несмотря на это лицо, измазанное сажей, оставалось неизменно сосредоточенным на своей цели. Поднялся гул, и сотни черных пчел материализовались в мрачной выжженной пустоши. Группа участников была достаточно далеко от места наблюдения, но все же сумела заметить образовавшуюся угрозу. Воины ощерились оружием, а маги вытянули вперед свои посохи, впрочем, без какого либо энтузиазма.
Однако увидев рой черных пчел, отряд пришел в замешательство, особенно когда заклинание воздушной бомбы одного из магов не причинило никакого вреда странным насекомым. В глазах разумных мелькнула паника, прежде чем на них налетел рой.
— АААААааааа….-Закричала женщина маг, когда в ее лицо впилось несколько пчел. Воины отмахивались оружием, но насколько может быть эффективны пусть очень острые и прочные клинки против роя насекомых? Они убивали десятки, а на них нападали сотни. Вскоре один за другим жертвы начали валиться с ног, воспаленные опухоли на открытых участках кожи был ничем, в сравнении с агонизирующей болью от самих укусов. Тела корчились, то выгибаясь дугой, то сжимаясь в клубок. Витар был впечатлен….
“Похоже, я нашел неплохое подспорье на пути к могуществу, спасибо мой безумный гений, правда, это больше похоже на призыв, нежели на проклятья” Однако еще один взгляд брошенный на муки жертв, заставил Темного отречься от сомнений.
Не став больше жать, Витар ринулся на противников оставшихся стоять на ногах, это были трое закованных до не могу в латную броню, тяжелопехотника, они рубили и терпели, кричали, но продолжали обороняться. “Достойная воля к жизни”.
*Хаплф*
С противным для слуха хлюпом, обсидиановый осколок вошел в забрало шлема одного их уцелевших, лишенный жизни пехотинец грузно рухнул на твердую поверхность. Оставшиеся двое определили на слух, что рядом с ними противник, и дружно повернулись к темному.