- Проведёте обыск, – мрачно сказал я, вырвав изрисованный лист и сложив его к себе в карман, а затем кинул блокнот обратно Драйзену, – соблюдая все должностные инструкции, – парни вздрогнули, а монашка заинтересовалась, – документируя и описывая все найденные предметы. Ясно?!
- Ясно, сэр! – хором ответили горе-художники, а вместе с ними почему-то ошарашенный магистр. Против обыска тот, видимо, под влиянием момента протестовать не стал. Тем более, что у него, оказалось, был мотив, и получить санкцию на обыск мне уже не составило труда.
Остаток рабочего дня, в очередной раз затянувшегося до полуночи, прошёл в суматохе, заполненной отсылкой запросов, чтением отчётов и результатов опросов и навязчивостью начальства.
- Этьен, ты понимаешь, что там ждут, – Варгис многозначительно поднимал вверх зажатую между пальцами сигару, которую мял и вертел в руках весь день, – и уже начинают терять терпение.
«Разумеется, ждут! Разумеется, теряют! Как же так, второй день следствия, а результата ещё нет, только непредвиденный труп! Разбаловал я их, эх, разбаловал!»
Начавшиеся с самого утра повторные розыски в поле, прилегающем к монастырскому погосту, ни к чему не привели: ни одного подозрительного предмета, который мог бы быть орудием убийства так и не нашли. Впрочем, ознакомившись с описанием артефакта, я начал подозревать, что тот и был использован в таком качестве. Маска оказалась выточенной из купирского ясеня, а дубинками, изготовленными из такой древесины, в старые недобрые времена переламывали любые кости.
Жители соседней деревушки, находящейся по другую сторону поля от кладбища, утверждали, что ничего не видели и не слышали, никаких посторонних у себя в поселении не замечали. Однако это ещё ничего не означало – вряд ли кто из них стал бы на рассвете всматриваться в то, что происходит рядом с монастырём, да и расстояние до него от деревни было не близкое.
Я же по-прежнему был уверен, что нужно искать в самой обители. Однако преданный настоятелю брат Ануфий в сопровождение нескольких жандармов перетряхнул кельи всех монахов без исключения, но желаемого результата этот обыск не принёс. В комнате, снимаемой магистром Кельпиром, ожидаемо тоже ничего не нашли – фривольные картинки не в счёт – очная ставка того с задержанными студентами-богословами опять же ничего не дала.
Ощущение, что я упускаю что-то, лежащее на поверхности, и это что-то как-то связано со вызывателями-неудачниками не давало покоя. Не случайно же кто-то вышел на Коля Пертца! Скорее всего, обманувший его заказчик хорошо знал его самого или одного из его приятелей. Посадив студентов вспоминать всех своих родственников, знакомых, знакомых и друзей родственников, а также записывать всё, что те о них знают, я сам – догадался, и двух дней не прошло – отправил запрос настоятелю, не наведывался ли кто из монахов недавно в столицу.
Ответа из монастыря пришлось ждать до позднего вечера, за это время богословы успели составить внушительные списки, вот только никто из перечисленных дядюшек, тётушек, кузенов и просто знакомых к монахам Шаньского монастыря отношения не имел. Я уже был готов начать сомневаться в своём предположении, как предводитель недозаклинателей вспомнил о неком монахе, знакомом его университетского наставника. Профессор как-то в присутствии самого Пертца жаловался этому монаху на непутёвость навязанного ему подопечного. Описать того монаха студент толком не мог – монах и монах, в рясе – но вскоре пришёл ответ от настоятеля и всё встало на свои места. В столицу, как раз с пятницы по субботу, по делам монастыря отлучались двое – эконом брат Шеор и брат Тарием. Последний, оказалось, выполнял в обители функции казначея. А ведь они сразу показались мне подозрительными!
Один из них или оба?! Я метался по кабинету, решая, что делать. Брать их? Но прямых улик не было, как и артефакта. Куда они могли его деть? В монастыре его уже не было, но и из монастыря преступные монахи вынести реликвию не могли, просто не успели бы. Передали неизвестному третьему лицу? Но зачем тогда требовалось вызвать демона рядом с монастырём?
Нет, если артефакт не исчез в неизвестном направлении, то он мог быть только в одном месте! Как раз между обителью и местом убийства. Мне сразу припомнились громоздкие склепы на погосте. В тех целую армию можно было спрятать, не только какую-то деревяшку!