Кое-какие подвижки появились, когда следствие вместе с задержанным и изъятым на время следствия артефактом переместилось в Управление. Разбуженные студенты с любопытством рассматривали задержанного монаха, державшегося то цинично-надменно, то принимавшего вид оскорблённой невинности – видимо, ещё не решившего, какой линии поведения придерживаться – пока, наконец, Пертц не выдал:
- Вроде похож.
- Похож?! На кого я похож?! – немедленно взвился брат Тарием. – Сделали из меня чучело, забаву для недоучек, которые не могут выучить даже пары тезисов из Свода!
- А откуда вы знаете, что они недоучки? – тут же поймал я его на оговорке.
- Да по ним и так видно! – процедил монах и поджал губы, больше не сказав ни слова. Тем не менее, запрос наставнику нерадивого студента я отправил, а дальше за дело взялись эксперты. Беззастенчиво отправив тех работать остаток ночи, я заперся в своём кабинете, закрыв дверь прямо перед носом назойливой госпожи легата, следовавшей за мной повсюду хищной коршунихой. Зачем она меня преследовала, хотела ли на деле доказать, что не монашка, я старался не думать. Впрочем, больше чем дама-следователь меня заботило то, что уже вторую ночь провожу в Управлении, снова так и не успев послать весть Гансу. Как бы старик не начал волноваться – ему это вредно. Пока сам волновался, не заметил, как уснул, а проснулся, казалось, через мгновение от оглушительного стука в дверь. Первая мысль опять была о не монашке – надо же, привязалась! – но глубокий баритон за дверью никак не мог принадлежать орденской посланнице.
- Этьен! Винтерфилд! Сколько можно дрыхнуть?!
За окном было ещё темно, хронометр показывал начало седьмого.
«Они что, издеваются?!» – я, как был, рывком распахнул дверь, предвкушая циничную расправу над шутниками, кто покусился на мой сон, но обнаружил в помощницкой Анция, за спиной которого всё-таки оказалась вездесущая госпожа легат.
«Терр подери, когда же всё это кончится?!» – нервно бормотал я про себя, когда, захлопнув дверь, принялся наспех надевать сапоги, оправлять рубашку, натягивать сюртук и приглаживать штаны бытовым заклинанием.
- Что случилось? – поинтересовался я уже спокойным светским тоном, когда полностью одетый открыл дверь во второй раз.
- След нашли, – довольным тоном объявил эксперт, никак не отреагировав в отличие от не монашки на мой изменившийся внешний вид. – Везунчик ты, Винтерфилд.
- Везенье тут ни при чём! – радостно ответил я. Новость была такая, что даже присутствие рядом орденской посланницы не могло её омрачить. - Показывай!
Мы быстро прошли коридорами и спустились на первый этаж, половина которого занимали лаборатории экспертов.
- Вот! – Анций кивнул на заключенный в контейнер для вещдоков накопитель, одновременно подсовывая мне бумажки с графиками спектров. – Совпадение ауры твоего монаха с остаточным следом на жестянке. Хорошо, что догадались сразу по горячим следам записать спектр, иначе к этому утру уже всё выветрилось бы.
- Отлично! Ещё что-нибудь?
- Частичные следы есть ещё на нескольких предметах, но это, полагаю, будет главной уликой.
Я кивнул, соглашаясь, и уже собрался, было, идти в арестантскую, чтобы вытащить из камеры задержанного, как на меня накинулась госпожа легат.
- Господин Винтерфилд! Вы так и не доложили мне о сути того дела, связанного со студентами….
«Доложил?!» – от негодования и удивления, что я у неё в докладчиках, я даже остановился. – «Эх, надо было всё-таки запереть её в одном из склепов хотя бы на денёк! Оставила бы там все свои командирские замашки….»
Но рассуждать в сослагательном наклонении не принято, особенно у следователей.
- Госпожа, Сазеренн, – «Спокойствие, только спокойствие». - Если вы, находясь в Следственном Управлении, со всеми своими полномочиями вот уже несколько часов до сих пор не удосужились самостоятельно ознакомиться с материалами интересующего вас дела, то может и не стоит вам стремиться к той карьере, о которой вы якобы мечтаете?
Последние слова я произносил уже мягко и почти по-отечески. Не монашка побледнела и поджала губы. Я так и не узнал, какие выводы она для себя из этого сделала, но подобными претензиями она меня более не беспокоила.
- Таким образом, имеются неоспоримые доказательства того, что демона вы пытались призвать дважды, хоть и чужими руками в первый раз. Вкупе с убийством, ваше дело будет рассматриваться как особо тяжкое, – всё время, пока я это говорил, на лице бывшего монаха – его разжаловали ещё во время обыска в монастыре – не дрогнул ни один мускул. Казалось, что теперь он показывал истинную сущность хладнокровного преступника. Или это была очередная маска? Кстати о масках….