- Вы не столь наивны, господин Винтерфилд, чтобы думать, что можете меня облапошить, – с ленцой отозвался Тарием. Вот кто был, действительно, спокоен. – Ваши собственные эксперты показали, что именно кровь, попавшая на реликвию, привела к активации артефакта.
- Вы об этом тоже знали и поэтому убили брата Наира, – немедленно парировал я.
- Доказать вы это не сможете, – покачал головой бывший монах, а я постарался не улыбнуться – вот, он почти и проговорился.
- Не будьте так уверены, – надо было чем-то задеть его, пробить плешь в его самоуверенной невозмутимости, и я по какому-то наитию добавил: – Мы нашли тайник.
И Тарием дрогнул: дёрнулся, словно пытаясь бежать, но тут же осознал свою ошибку и уставился на меня ненавидящим злым взглядом. Всего только на мгновение, но мне этого хватило.
Третий по счёту обыск в монастыре монахи восприняли стоически и с положенным им смирением. Сам настоятель с завещанным святыми праотцами спокойствием смотрел, как взламывали каменную кладку стен и разбирали дощатый настил пола. Обыскивали две кельи – преступника и его жертвы – и, что было вполне ожидаемо, учитывая, что в отношениях этих людей было много того, что не лежало на поверхности, искомое нашли во второй.
Тайным сокровищем оказался древний фолиант с жёсткими пергаментными страницами и обложкой из мягкой кожи – я понадеялся, что не человеческой – наглядно продемонстрировавший, насколько тонка или, что вернее, эфемерна грань между тем, что жрецы почитали и том, что проклинали. Ритуалы, артефакты, пентаграммы, заклинания…. Я сунул нос в книгу – будь я демонологом, то не высунул бы, пока не дочитал всё до конца – и чуть не лишился его, когда труд древних заклинателей захлопнула и буквально вырвала из моих рук госпожа легат.
- Конфискация с санкции Ордена, – злорадно выдала она, сверкая на меня горящими глазами истой фанатички, и прижала толстенный том к своей груди. Было даже удивительно, что та до сих пор и полностью не иссохла.
Однако я лишь пожал плечами – до содержания этих писулек мне на самом деле не было никакого дела – и сосредоточил своё внимание на остальных уликах – паре выдохшихся универсальных амулетов. Дорогущая, на самом деле, вещь такой амулет, позволяющий немагу применить к себе несколько заклинаний, например, невидимости или другой иллюзии. Амулеты были разряжены и когда в последний раз ими пользовались, было уже не отследить, тем не менее, можно было найти того, кто эти вещицы сделал.
Я увяз в деталях следствия и единственный раз оторвался от дел, когда из выходящего на проспект окна кабинета Варгиса наблюдал за долгожданным отбытием госпожи легата. Та дожидаться последней точки в расследовании и суда не стала, а упаковав конфискованные артефакт и том порочащей последователей Единого литературы, в сопровождении охраны – трёх затянутых в чёрные рясы накаченных чурбанов с каменными рожами – уселась в такой же чёрный мотодиль и покинула Глорихейм. Я загадал, что навсегда. Никаких других вариантов, размышляя разумно, и не могло предполагаться.
Вздохнув – Варгис хмыкнул, однако я сделал вид, что не заметил – я вернулся к тому, что не давало мне покоя с момента задержания Тариема. Его мотивы. Все его попытки уйти от ответа и свалить вину на других фигурантов дела были шиты белыми нитками, да тот это и не скрывал. На психа, вызывающего демонов и убивающего людей ради удовольствия или великой цели, он тоже похож не был. Опрос людей его знавших ничего не дал, других контактов не удавалось найти, а от попыток надавить на него бывший монах уворачивался будто скользкий уж. Последний наш разговор состоялся уже глубокой ночью – из-за этого неразговорчивого типа опять пришлось остаться ночевать в Управлении. Я уже не пытался убедить его, лишь заметил, что шансы остаться в здравом уме после ментального вмешательства в память, которое ему предстояло уже на следующий день, были один против десяти.
- Вы мне нравитесь, господин Винтерфилд ,– вдруг отозвался Тарием, взглянув на меня в упор, – и мне жаль, что вы мне не поверили. Боюсь, вы привлекли к себе внимание и гнев очень могущественного человека.
- Кто?!
Это была новая неожиданная зацепка, но мой вопрос в ту ночь так и остался без ответа.
«Пусть же твои мозги превратятся в желе!» – бывшего монаха мне было совсем не жаль. Утром должен был прибыть ментальный маг, вот только оказалось, что он зря спешил к нам из столицы. Бывший брат Тарием был найден на рассвете, висящем на жгуте, сплетенном из порванной на лоскуты его собственной рясы, и безнадёжно мёртвым.