Ещё одна просто сказочно подходящая кандидатура для роли той самой подсадной утки, вот только сопровождающих с ней не было, а иначе как в этом качестве пассажиры второго класса подняться наверх не могли. Мог ли кто-то ей настолько довериться, чтобы оставить без контроля на всё время пути до островов?
Характеристики к остальным пассажирам добавляли немного к общей неприглядной картине: без определённого рода занятий, без определённого положения в обществе, зато с кучей вредных привычек. Случайно или нет, перевозчики выбрали этот рейс, но подозревать можно было практически каждого пассажира. Единственным исключением, казалось, был лейтенант Крокус, представитель гвардии Его Величества, следующий до своей новой части, дислоцированной на юго-востоке Озольского полуострова. Но в подобной компании и он вызывал подозрения.
- А что же ваши дамы говорят обо мне? – поинтересовался я совсем не ради простого любопытства. Логично было предположить, что насколько достоверны были сведения обе мне, настолько они были справедливы и по отношению к другим пассажирам. Госпожа Сазеренн хмыкнула и перешла, наверное, на самый ироничный тон, на который была способна.
- О вас говорят, что вы единственный наследник древнего рода, но ваша семья разорилась. Вы же сами каким-то образом попали на тайную службу к Его Величеству. А шёпотом поговаривают, что у вас секретнейшая миссия, и из Озола вы отправитесь в Островную Империю. Любопытное прикрытие, – серьёзно добавила она.
- Благодарю, – также серьёзно отозвался я. А ведь всего-то только стоило оборонить, разговаривая с Гансом в присутствии стюарда, пару ключевых фраз, как теперь об этом, и даже больше, знает уже весь корабль. Тайная служба, надо же!
Характеристики, полученные на каждого пассажира, список подозреваемых так и не сузили. Впрочем, я на это и не надеялся. Следующим логичным шагом была проверка кают первого класса на тот самый остаточный магический фон, которого так и не удалось обнаружить в каютах, расположенных палубой ниже, а самих пассажиров на наличие татуировки на груди. О последней примете я представительнице Ордена говорить не стал – ещё не хватало, чтобы та взялась выявлять татуировки у мужской части подозреваемых самостоятельно.
Возможность осмотреть каюты представилась только следующим вечером, когда состоялся большой приём в честь начала плавания. Присутствовал сам капитан и несколько офицеров, на которых немедленно переключились страждущие, кто мужского общества, а кто и замужества, дамы.
Дабы соблюсти приличия я перекинулся парой слов с заскучавшими мужчинами-пассажирами, уделив внимание каждому подозреваемому, после чего вышел с госпожой Сазеренн на палубу якобы подышать свежим воздухом, откуда через боковой вход мы пробрались в жилые коридоры.
- С кого начнём? – бодро поинтересовалась не монашка, словно вламываться в чужое жилище было для неё самым привычным делом. Хотя, может быть, так оно и было. Кто знает, чем они занимаются в своём Ордене? А я по собственному опыту знал, насколько могли быть бесцеремонны служители Единого.
- С этой, – коротко ответил я, дезактивируя магический замок на двери в каюту Клодиса Тамерьена. Этим вечером он опять не отходил от орденской представительницы, и я едва сдерживался оттого, чтобы предложить ему надеть рясу. Подозрительный тип. Госпожа Сазеренн усмехнулась, что только подтвердило мои подозрения и намерения.
В каюте ловеласа нас встретил удушливый запах туалетной воды – казалось, опрокинули целый флакон – и раскиданные по всем поверхностям предметы гардероба.
- Кхм….
Что это? Небрежность или было сделано намеренно, чтобы запутать следы? Не то, чтобы я никогда не видел беспорядка (видел и какой!), но не подозревал, что помещение можно было настолько захламить за один день. Магический фон в каюте тоже имелся. Фонило прямо из стоящей на прикроватном столике шкатулки, которую я, сдвинув брошенную на неё сорочку прямо на лежавшую рядом плашмя недоконченную бутылку, из которой порядком натекло, без тени сомнения открыл, чтобы обнаружить три амулета: один для улучшения внешности, от вида второго любой настоящий мужчина скривился бы, а третий предназначался для расположения к себе того, с кем вступал в контакт его носитель. Вещица была по закону запрещённая, но на неё, тем не менее, обычно смотрели сквозь пальцы, так как ментальной магии в ней была всего капля, и действовало заложенное в амулете заклинание только на не расположенных к критическому мышлению особ. Про таких говорили, сами виноваты. Предназначение второго амулета я для госпожи Сазеренн озвучивать не стал, но в целом создавалось впечатление, что слухи о состоянии Тамерьена соответствовали истине настолько же, насколько сведения о моей тайной службе у короля, и являлся тот, по сути, типичным альфонсом. Больше в каюте никаких магических следов не было.