Домой я пробирался как нашкодивший школьник. Жил я в самом центре Глорихейма, в одном из уютных домов на несколько квартир. Вход у меня был отдельный, так что я мог не бояться ни соседей, ни квартирной хозяйки, но не они были страшным кошмаром моей жизни.
- О! Явились, наконец, Ваше Светлость! – произнесла темнота, стоило мне пересечь половину расстояния до ведущей наверх лестницы, и я сразу понял, что зря скрывался. Причем, выдано приветствие было таким голосом, словно я возвращался не с работы, а от любовницы. Впрочем, для Ганса, моего камердинера, это было почти одно и то же.
- И охота вам шастать по ночам, когда все приличные люди спят? – продолжал ворчать старик, по-старомодному зажигая свечи.
- А ты зачем встал-то?! – заворчал я в ответ. – Что я сам раздеться, что ли, не смогу или постель расстелить? И прекрати звать меня светлостью, сколько раз тебе говорить!
Но упрямый старик уже поднимался вперёд меня по лестнице. И даже не остановился ни разу, пока не преодолел весь пролёт, с удовлетворением отметил я.
- Помогает мазь-то, не так ли? – радостно поинтересовался я у прямой как доска спины.
- Помогать-то помогает, Ваша Светлость, – неожиданно покачал головой Ганс. – Вот только почто вы, Ваша Светлость такую прорву денег на это террово зелье извели? – снова принялся ворчать он.
- Какая прорва? – совсем натурально удивился я. – Всего полдуката оно мне не стоило.
- Ох, не умеете вы врать, Ваша Светлость, – обернулся ко мне камердинер, а я воспользовался этим моментом, чтобы проскользнуть мимо него в свою спальню.
- Наведался я к тому прощелыге аптекарю и всё вызнал, – продолжал корить меня Ганс, наблюдая, как я убираю с кровати покрывало и кидаю на матрас подушку. – Обманул он вас, Ваша Светлость, как пить дать, обманул! На восточном рынке такую мазь за полдукола можно купить! Я сам не раз покупал….
- И что, помогало?! – не выдержав, оборвал я камердинера. – Это на твоём восточном рынке тебя обманывают, подсовывая вместо стоящего товара топлёный свиной жир!
- Жир тоже полезен, – не моргнув глазом, перевел тему Ганс. – Вам бы, например, совсем не помешало набрать его немного….
- Хватит! – сил на наши вечные с ним препирательства совсем не было. – Разбуди меня к девяти, – с этими словами я выпроводил старого слугу из спальни и закрыл за ним дверь.
- К девяти, надо же! – послышалось с другой стороны громкое ворчание. – В пять только явились, а в девять уже разбуди!
Глава 2
Разумеется, Ганс меня не разбудил. У вредного старика всегда было своё мнение насчёт того, что нужно или полезно для меня, и проснулся я только к полудню. Однако бежать сломя голову в Управление не стал. Проспал, так проспал. В конце концов, если посмотреть на этот дело с положительной стороны, то я дал время Драйзену с Кариллом подготовить для меня отчёт по обыску, а Варгису допросить злоумышленников.
Тем не менее, собрался я достаточно быстро и спускался по лестнице с намерением тут же покинуть квартиру, но на первом этаже меня встретил одуряющее соблазнительный запах кофе, который уже варил Ганс. Знал, старый шельмец, что я не устою. Эх, хороши были бы к кофе ещё и восхитительные ароматные булочки из кондитерской не менее аппетитной госпожи Шульц! Однако на прошлой неделе та, смущаясь, попросила меня прекратить наши с ней гастрономические изыскания, аргументируя это ревностью заподозрившего её в неверности мужа. Было немного жаль, так как госпожа Шульц оказалась искусна не только в кулинарии и при этом, что приятно, совершенно не требовательной. Стоило позаботиться о замене, но это всегда занимало время, которого у меня не было. А что если? Я вспомнил о довольно-таки привлекательной жене подлеца-аптекаря, выдавшего Гансу настоящую стоимость купленной мною мази. Тот заслужил, чтобы ему наставили рога! Решив попробовать свою удачу с миловидной госпожой Глихер уже этим вечером, я приободрился и всё-таки отправился на кухню.
- Доброе утро, милорд, – церемонно поприветствовал меня камердинер, не отрывая взгляда от стоявшей на горелке турки.
- Сколько раз тебе говорить Ганс, что здесь нет больше ни милордов, ни светлостей, – вздохну я, не особо надеясь, что тот меня услышит. Старик упрямо поджал губы, чем придал ещё больше внушительности своему орлиному профилю. Вот из кого вышел бы классический граф, а то и целый герцог!
- Само понятие нищий маркиз вызывает только жалость, – напомнил я упрямцу.
- Барон Крауфильд за дочерью даёт двадцать тысяч, виконт Глазерой пятнадцать, а граф Страуфолк аж двадцать пять и поместье в придачу, – укоризненно выдал тот, ставя передо мной на стол кружку с терпким напитком.