Каюты всё-таки осмотрели. Наутро, как и ожидалось, никто ни в чём не признался, а по результатам опроса вышло, что покидали салон во время приёма более половины пассажиров, и все, разумеется, оказались под подозрением. Чтобы как-то сгладить впечатление от обыска, капитан предложил создать делегацию от пассажиров, которая сопровождала подчинённых капитана, производящих досмотр. Я немедленно предложил свою кандидатуру, и за одни день осмотрел все каюты первого класса. Однако никаких следов перевозимых артефактов не нашёл. Пропавший гарнитур тоже таковым и остался, но это волновало меня мало, а вот отсутствие результата в моем собственно деле мне очень сильно не нравилось.
Я перебирал разные причины и по мере возможностей пытался вывести своё следствие на какую-либо постоянную гипотезу. Неучтённые сообщники на других палубах? Или в этом деле всё-таки участвовал кто-то из членов экипажа, несмотря на клятвенные заверения капитана, что в команде лишь проверенные годами безупречные офицеры? Или ошибается лейтенант Древс, утверждая, что под её началом находятся только достойные служащие, неспособные преступить закон или нормы морали? Или перевозчик нашёл-таки на судне потайное место, где преспокойно дожидается прибытия к островам контейнер с артефактами?
Пока же результатом досмотра стало лишь то, что пассажиры напрочь перессорились друг с другом, и уже к концу следующего за похищением драгоценности дня сформировались два неравных лагеря. В первом главенствовала пострадавшая госпожа Сонберр, которую поддержала женская половина почти всех добропорядочных семейств и бравый королевский гвардеец, удивительно близко к сердцу принявший постигшее графиню горе. Лейтенант Крокус настоял, чтобы его тоже включили в делегацию, сопровождающую обыск, самолично копался во всех ящиках, шкафах, чемоданах, не поленился заглянуть под каждую кровать и даже – я сам видел – проинспектировал ночной горшок юного отпрыска суконного магната.
Во втором лагере председательствовала графиня Сукколк. Не то, чтобы та каким-то образом приветствовала грабёж, но этой светской даме категорически не нравилось возвышение её соперницы. Она взяла под своё покровительство мужчин, заклеймённых в качестве чёрствых мужланов, представительницами первого лагеря, и всех тех, кого напрямую или втайне подозревали в краже те же дамы, поддерживающие графиню Сонберр. Неудивительно, что второе общество оказалось куда веселее первого, чему последние безумно завидовали и, соответственно, строили всякие пакости. В результате, на палубе первого класса творился сущий бедлам, а в головах поселились безумные мысли. Я сам, например, видел, как этот жук Тамерьен, избежавший обвинений только потому, что всё время приёма провёл под суровым надзором барон Крауфильда, которому совсем не нравились попытки ловеласа (до такой степени отчаяния, чтобы сватать дочь за альфонса, тот ещё не дошёл) приблизиться к Лиззи, выходил из библиотеки (из библиотеки!) с атласом звёздного неба в руках. Я даже не представлял, как Тамерьен сумел бы атласом воспользоваться, даже при условии, что умел читать, и совсем не одобрял целей, ради которых этот альфонс посетил корабельное хранилище отпечатанных на дорогой бумаге и упакованных в такие же дорогие обложки трудов, большинство из которых, правда, имели отдалённое отношение к литературе. Тем не менее, именно в этом месте предпочитала проводить наши с ней оперативные совещания госпожа Сазеренн.
- Люблю библиотеки, – призналась она, когда мы заняли освобождённое Тамерьеном помещение, поглаживая корешки почти нетронутой классики, каким-то образом сумевшей занять целый стеллаж. Остальные десять были отданы под бульварные романы и подшивки светских альманахов. – Я, можно сказать, родилась и провела практически всё своё детство в одной из них.
- Гм…. У вашей семьи была большая библиотека? – поинтересовался я исключительно для того, чтобы поддержать разговор.
- Можно и так сказать, – ответила представительница Ордена и вернулась к делу: – Итак, что мы имеем?
А имели мы всё ещё ничтожно мало. Из-за отсутствующих результатов обыска не только среди пассажиров первого класса, но и всего судна, пришлось остановиться на той версии, что артефакты спрятаны в одном из потайных мест на лайнере, которых, к моему неудовольствию, оказалось великое множество. Учитывая, что контрабанда, действительно, могла быть помещена в поглощающий магию контейнер, тот мог преспокойно плыть до места назначения в багажном отделении или на складе с припасами, спрятанным среди снастей или укрытым под спасательными жилетами.