- Проверим, – я оглянулся, чтобы удостовериться, что Драйзен записывает каждое произнесённое настоятелем слово. – После кражи вы ключи проверяли?
Тот кивнул.
- На рассвете. Сразу же, как обнаружилась пропажа.
- Как я понимаю, ночью в молельном доме никого не бывает?
- Я понимаю, к чему вы клоните, – кивнул настоятель. – Здесь проводятся только общие моления, всенощные только в дни почитания. Давеча последняя молитва состоялась на закате, после которой вся братия, кроме дежурных, покинула дом молитвы. Дежурные в моём присутствии произвели влажную уборку, затем мы все также вернулись в свои кельи.
- Значит, примерно с восьми вечера до шести утра здесь никого не было, – подытожил я. – Кто, кроме вас, монсеньор, и брата Шеора, имеет ключи от молельного дома?
- Все старшие братья, – сморщив лицо, ответил настоятель. - Но я повторяю, что это не мог быть кто-либо из братьев!
- Проверим, – отозвался я. – Все ли обитатели монастыря на месте?
- Разумеется, господин Винтерфилд! – процедил глава обители.
- Посторонние? Гости, посетители?
- Нет никого! Я вам заявляю, что никто из братьев не может быть причастным!
- Проверим, – снова кивнул я. – Однако стена монастыря окружена магическим барьером.
- Но вы же смогли проникнуть внутрь, господин Винтерфилд, – холодно возразил мой собеседник.
Я кивнул, понимая, на что он намекает, и на секунду пожалел, что взломал магический замок на калитке. Следы предыдущих взломов, если таковые были, теперь на той было бы сложно найти, однако маловероятно, что преступник, если тот, действительно, пришёл извне, пробрался в монастырь через главный вход. Кстати!
- Из стен монастыря только один выход?
- В северной части стены есть ещё один выход. На кладбище. Он также закрыт на магический замок.
«Не слишком ли много у них магических замков?»
- Карилл! – позвал я своего второго помощника. – Возьми у экспертов детектор, а также несколько ребят из жандармов и обойдите монастырскую стену по периметру. Найдёшь где пертурбацию, тут же ко мне! Как можно внимательнее осмотри второй выход.
- Есть, сэр! – отозвался парень, но без блеска в глазах. Ведь, чтобы обойти всю стену ему понадобится, как минимум, несколько часов, а на дворе отнюдь не жара. Кстати!
- Остальных ребят пусти внутрь, пусть немного погреются. Мы тут надолго.
Настоятель от этих слов снова поморщился, но спорить не стал.
- Монсеньор, – снова обратился я к нему, – мне нужны списки всех проживающих, постоянно или временно, в обители, а также их личные дела.
- Это конфиденциальная информация, господин Винтерфилд!
- Знаю, – понимающе ответил я. – Но если я прав, то эта информация необходима. Обещаю, что дела, кроме меня, никто читать не будет.
Королевский дядюшка долго молчал, вперив в меня свой орлиный взор, но не из того теста я был сделан, чтобы подобным смутиться. Наконец, что-то для себя решив, он, также молча, кивнул и, резко развернувшись, всё тем же размашистым шагом покинул здание. И мне тут же почему-то подумалось, что до того, как стать настоятелем, он командовал полком, а, может, и целой дивизией. Интересно было, своё дело он принесёт?
Стоило настоятелю выйти из молельного дома, как в дверь тут же протиснулся монах в чёрной рясе без отличий и, не представившись и, вообще, не произнеся ни слова, смиренно встал рядом с одной из колонн. Тем не менее, чувствовалось, что его внимательный взгляд отмечает движение каждого, находящегося в помещении. Впрочем, нам присутствие подобного наблюдателя не мешало.
- Есть что-нибудь? – я подошёл к Анцию, который внимательно следил за выводимой самописцем кривулиной.
- Взлома точно не было, открывали ключом, – начал тот, – последний раз не ранее, чем сутки назад, более точно скажу позже.
- Хорошо, – удовлетворённо ответил я. – Жду.
Пока эксперт доводил до ума свои измерения и вычисления, я снова осмотрелся и прошёл за алтарь, где находился закуток для хранения предметов, необходимых для молитвенных бдений. Незнакомый монах дёрнулся, было, за мной, но я лишь убедился, что никаких дополнительных входов в здание там нет. Выходило, что проникнуть в молельный дом можно было только через дверь. А открыть хранилище артефакта могли двое, настоятель и некий брат Шеор.