Таким образом, принимая во внимание различные аспекты всеобщности моральных требований, можно заключить, что этическая нормативная мысль движется следующим образом:
(1) «Поступай одинаково в отношении различных людей в одинаковой ситуации» (беспристрастность).
(2) «Поступай одинаково в отношении одного и того же лица в разных ситуациях» (надситуативность).
(3) «Исходи из того, что любой другой на твоем месте поступил бы так же, как ты, в отношении данного человека или в данной ситуации, равно и в отношении тебя любой другой в данной ситуации поступил бы так же» (универсализуемость).
Все эти черты морального долженствования, характеризуя форму последнего, недвусмысленным образом задают и его содержание. Очевидно, что они предполагают, не исчерпывая это содержание полностью, что в моральных решениях, действиях и оценках человек должен по крайней мере соблюдать равенство и не ущемлять ничьи права.
Тогда разрешаются вышеозначенные затруднения. И золотое правило, и принцип универсализуемости, будучи довольно общими, призваны всего лишь ограничить произвол.
Только при условии соблюдения прав других людей и, стало быть, исполнения своих обязанностей (!) человек должен содействовать благу других людей. Это содействие же предполагает иные по характеру поступки —. совершаемые сообразно сложившимся ситуациям и включенным в них лицам. (Об этом подробнее далее, в темах 23–25.)
Долг
Долг представляет собой осознание личностью безусловной необходимости исполнения того, что заповедуется моральным идеалом, что следует из морального идеала. Долг человека — следовать по пути добродетели, делать добро другим людям по мере возможности, не допускать в себе порочности, противостоять злу. Только не принимающий во внимание это содержание долга индивид может усмотреть в долге лишь понуждение. Психологически долг в самом деле осознается личностью как необходимость совершения определенных действий. Более того, он осознается как изнутри данная необходимость, как внутреннее побуждение.
В истории мысли это свойство осознания долга нередко истолковывалось как результат воспитательной или пропагандистской работы. Уже знающему немного историю этики здесь сразу приходят на ум имена Ницше иди Мандевиля, и это вполне уместно. Но такое мнение было еще более распространенным. Об этом свидетельствует, например, высказывание мыслителя совершенно иного направления — А.И.Герцена: «Не одной покорности требуют моралисты, не одного вещественного исполнения того, что называется долгом (потому что содержание его до капризности многообразно), но еще, чтобы внутри души своей человек считал внешний долг, хотя и против своих убеждений, за безусловно-нравственную истину»[94].
Долг, трактуемый как любое упорядочение индивидуальных проявлений, в форме ли социальных правил или общих культурных принципов, представляется как иго, как подавление личности. Однако не следует сбрасывать со счета, что то, что со стороны предстает как нигилизм, может мотивироваться протестом против действительной внешней принудительности общепринятых норм — обычаев, нравов, социальной дисциплины. Нравственный пафос протеста против внешнего, служебного, лицемерного подчинения общественным нормам, несомненно; может быть привлекательным. Однако усмотрение в моральном долге именно вынужденного подчинения бытующим нравам, некорректно по двум основаниям. Во-первых, полнота индивидуального, личностного проявления основывается на восприятии личностью возможно большего опыта других людей. Этот опыт безлично сохранен и обобщенно выражен в культуре, в том числе в нравственных нормах — универсальных и локальных. С этой точки зрения, долг может быть понят как… способ расслабиться: не изобретать велосипед, но исполнять обоснованно рекомендуемое общественной средой или уважаемыми и достойными доверия людьми как должное. Другое дело, что инфантильное сознание в инерции отрочества готово отвергнуть любую рекомендацию, усматривая в ней (коль скоро она идет от мира взрослых и предполагает хоть небольшую толику личностной зрелости) запрет и подавление. Во-вторых, сведение любой принудительности к внешнему подавлению личности является упрощением, так как не учитывает возможности само-принуждения.
94