И я рассказал, как взял задание, как спустился в канализацию, сражался с гнилошипами и победил огромного червя.
— Любопытно, голубчик… — пробормотал он, почесав подбородок. — Похоже, ваш разум просто перегрузился от количества поступающей информации и вышел за пределы допустимого. В любом случае, сейчас мы возьмём анализы и на их основе я составлю отчёт для профессора Рябинского.
— Когда я смогу вернуться?
— Хех, — усмехнулся он, — не терпится обратно даже после такого? А вы интересный молодой человек, — вообще-то я не сильно моложе его. Может, лет на десять-двенадцать. — Сейчас я вколю вам одно лекарство, это моя личная разработка. Симптомы пройдут почти мгновенно. Но сперва — анализ крови.
Я никогда особо не боялся уколов. Неприятно, конечно, когда в тебя тычут иглой, но после того, как твою руку вполне реалистично сожрали, иглы уже не вызывают никакого ужаса. Доктор провёл все процедуры, и как только он вколол мне какую-то жидкость, мне и правда стало легче. Жар спал, головокружение ушло. Ощущение было такое, будто я только что хорошенько выспался.
— Док, а это не вредно?
— Вы захотите вернуться за новой дозой уже через пять часов, а потом будете просить всё чаще и чаще, пока не откажет печень, — сказал он абсолютно серьёзным тоном. У меня по спине пробежал холодок. — Да шучу я, шучу, не делайте такое лицо. От одного раза ничего не будет.
— Шутник вы, однако. Могу я пойти поесть? Ощущение, будто я не ел уже месяц.
— Конечно, голубчик. Тем более почти утро — пора завтракать. Я составлю вам компанию.
Утро? Серьёзно? Охренеть можно. Днём мы пошли с Олрадом в канализацию. Там я провёл, может, пару часов. А теперь уже утро. Получается, я был в отключке минимум двенадцать часов. Вот это побочка. Удивительно, что я вообще смог встать. И что на счёт датчиков капсулы? Они не заметили никаких недомоганий в моём организме?
Док оказался довольно приятным мужиком. Имя я так и не узнал, решил про себя называть его просто «Док». Главное, чтобы у меня потом не выросли кроличьи уши и я, жуя морковку, не начал спрашивать у него «в чём дело, док?».
Позавтракав и поболтав с Доком о всякой ерунде, я направился обратно к себе. Нужно узнать, что стало с моим персонажем. И чем скорее, тем лучше. Погружение в капсулу сопровождалось странным волнением. А что, если я сейчас не подключусь?
Мои опасения не оправдались. Загрузка прошла, как обычно. Разок моргнул и я очнулся в Артее, глядя в потолок, слабо освещённый сиянием кристалла. Комната была до боли знакомой — та самая, где я впервые оказался в этой игре. Только на мне теперь было не тряпьё, а вся экипировка с последней битвы.
Рука была на месте, хоть и покрыта лохмотьями разодранной ткани. Щит исчез — видимо, безвозвратно. А в правой руке остался меч: зазубренный и подплавившийся, словно его держали в кузнечном горне. Видимо, последняя атака оставила след и на нём. Таким клинком уже вряд ли что-то разрубишь, но я всё равно запихнул его в ножны и вышел. Большая часть доспеха была в норме, только мелкие царапины и сгустки запёкшейся крови.
Снаружи утреннее солнце ласково светило на улицы города. Я, в рваной и окровавленной одежде, наверняка выглядел жутко, но сейчас мне было плевать. Я шёл к гостинице, где стояли сопровождающие других героев. Среди них я заметил знакомое лицо — Олрада.
Когда он увидел меня, его лицо перекосилось. Взгляд метался, будто он не мог поверить в то, что видит. Удивление? Ужас? Непонимание? Всё разом.
— Г-господин Алистар… вы живы⁈ — голос его сорвался на писк. Он не верил своим глазам. И, кажется, не радовался вовсе.
— Не благодаря тебе! — сорвался я. Голос с каждой фразой становился громче. — Куда ты делся, паскуда⁈
— Я… э… я обернулся, а вы уже исчезли… я звал, искал… но вас нигде не было, — его слова звучали, как плохо выученная ложь. Он мялся, запинался. И всё больше злился. Не на себя. На меня.
— Заткнись. — Я подошёл ближе и схватил его за горло. — Ты меня не потерял. Ты меня бросил. Нарочно.
Он рванул, попытался отбиться, но моя хватка была как тиски. И я чувствовал — надавить бы чуть сильнее, и…
— Признавайся, — прошипел я. — Ты знал, что эта тварь там. Ты вёл меня на убой.
— Сгинь, погань! — заорал он, сипло и зло. — Отродье! Любитель полукровок! Гниль проклятая! Ты ж не человек, ты что-то иное! Это она постаралась, да⁈ Эта проклятая девка! Я знал, что от тебя беда будет! Знал, как только ты спутался с этой тварью!
— С кем? — я рыкнул. — С Ларой?
— С этой шалавой, с этой ниварнской проблядью! Она нечисть, полукровка, предательская кровь в её жилах течёт! Такие, как она, позор для всего Эвандара! — его лицо покраснело, в глазах плясали искры безумия. — Ты ж с ней был! Вы ж вдвоём! Я всё слышал! Всё видел! Как ты к ней льнул, как заглядывался, как пялился, как щенок! Стыд и мерзость! Из-за таких, как ты, гниёт наш мир! Таких, как ты, надо топить в сточных канавах, как больных щенят! Да я сам тебя туда скинул! Сам! Своими руками! И будь у меня шанс — сделал бы это снова! Ты ж умер, ты не можешь жить! Ты не человек! Ты такое же отродье, как и эта сука!