— А я тебе ещё раз говорю: меня это не волнует. Либо ты пропускаешь меня по-хорошему, либо по-плохому! — я уже начинал закипать.
Олрада, как мне позже объяснили, забрали стражники и упекли в тюрьму, где он будет ожидать приговора от самой госпожи Калиндры. Я же пришёл в замок с одной конкретной целью.
— Я не могу впускать каждого оборванца с улицы!
— Я — призванный герой Алистар, а не какой-то оборванец! — да, козырять статусом некрасиво, но сейчас не до этики. Если нужно давить авторитетом — я буду давить.
— Не очень-то вы и похожи на героя, — усмехнулся он, скептически окинув меня взглядом. — Ладно. Пропустить я вас не могу. Но направлю весточку госпоже. Если она прикажет — вас впустят.
Его напарник тут же убежал внутрь замковых стен. Ждать пришлось долго. Несколько часов, не меньше. Я уже начал сомневаться, пропустят ли меня вообще, как наконец к воротам вышли трое.
Двое в доспехах, лица скрыты шлемами, не разобрать ни расы, ни возраста. А третий — высокий эльф с осанкой истинного аристократа, в парадном, сдержанном, но безупречно элегантном наряде. Он был почти на голову выше меня, изящный и совершенно немускулистый, в отличие от эльфа Калеба, с которым я сражался ранее.
— Простите за ожидание, господин Алистар. Моё имя Велендор, — с лёгким поклоном произнёс он. — Я сенешаль госпожи Калиндры. Её Светлость желает вас видеть.
— Отлично. Веди меня, Велендор.
Мы прошли сквозь ворота, и передо мной открылся удивительный вид. Огромный сад, скорее даже полноценный парк, раскинулся внутри замковых стен. Множество слуг — людей, гномов, боридов — ухаживали за клумбами, подстригали кусты, собирали опавшие листья. Но ни одного эльфа среди них я не увидел. Впрочем, эльфов в этом городе я почти не встречал вовсе. Неужели их действительно так мало? Или просто у них иная роль в обществе?
Сад был потрясающим. Цветы, названия которых я даже не рискну угадать, высокие деревья с гладкой корой, идеально ровные живые изгороди. Всё было выверено до мелочей и ухоженно. Тут витала атмосфера уюта и величия одновременно.
Сам дворец, когда мы подошли ближе, удивил меня ещё больше. Ни намёка на древность или грубость архитектуры. Аккуратная кладка, словно каждая плита была выточена под микроскопом. Ни сколов, ни трещин. Скорее, образец надёжности и престижа, чем роскоши. Опять работа гномов? Внутри было чисто, светло. На стенах гобелены, картины, а по коридорам ковры. Вместо факелов и свечей — светящиеся кристаллы. Их тёплое сияние напоминало электрическое освещение, но в нём чувствовалась магия.
— В конце коридора зал для аудиенций, — заговорил Велендор. — Но сегодня госпожа пожелала встретить вас в своём кабинете. Прошу за мной.
Мы свернули с главного прохода в узкий коридор. Велендор вёл нас впереди, двое стражей шли позади. А я… Я шёл между ними, чувствуя себя подозреваемым, а не приглашённым гостем. Слишком уж похоже это было на конвой.
— Прошу вас помнить о манерах, — сказал сенешаль, остановившись перед одной из дверей. — Мы осведомлены, что господин герой прибыл из иного мира, с иными обычаями. Однако настоятельно просим быть сдержанным в общении с госпожой.
Я сдержал ухмылку. Вежливость? Да я сама вежливость, особенно если со мной обходятся по-человечески. После этих слов он открыл дверь и жестом пригласил меня внутрь.
Кабинет оказался удивительно простым. Ни тебе колонн, ни позолоты, ни декоративных излишеств. Функциональная мебель, полки с книгами, карта региона на стене… Но главным его украшением, без сомнения, была она.
На массивном кресле восседала эльфийка с платиново-белыми волнистыми волосами. Она сидела с такой величественной непринуждённостью, будто сам воздух в комнате подчинялся её воле. Нога была небрежно закинута на ногу, а изумрудные глаза, сверкавшие словно драгоценные камни, пристально изучали меня, холодно, внимательно, проникая в самую суть. В этом взгляде не было ни злобы, ни тепла — только непроницаемый расчёт и лёгкая, почти лениво скрываемая снисходительность. Мне стало неуютно, будто я вновь стал школьником, которого вызвал к себе «на ковёр директор».
Несмотря на неоспоримую ауру власти, одета она была очень просто: белоснежное платье без узоров, Минимум, учитывая её статус, украшений. Скромность, которая выглядела осознанной, а потому ещё более демонстративной. Всё в ней говорило о человеке, которому не нужно ничем доказывать свою силу — достаточно просто существовать.
Пусть она и сидела, но я был уверен: если бы она встала, возвышалась бы надо мной не только ростом. Эта женщина смотрела на меня сверху вниз, даже не вставая с кресла.