Гоблины окончательно осознали, что происходит, и, громко визжа, рванули в нашу сторону. Организованности — ноль. Просто зелёная волна, наполненная злобой и криками. Кто-то из них спотыкался, кто-то запинался об ноги сородичей. Несколько гоблинов вообще были раздавлены под пятками других. Какая-то хаотичная, звериная агрессия, направленная только на одно — растерзать нас.
Я глубоко вдохнул, пытаясь нащупать внутри себя поток маны. Он был. Словно горячее течение в недрах тела. Но вот направить его — задача совсем иного уровня. Придётся снова действовать по старинке — клинок, щит и интуиция.
Бекки стояла рядом, едва заметно раскачивая свой двуручный молот. Маленькая, хрупкая на вид, но выражение лица у неё было как у наковальни. Спокойствие и уверенность. Движения — отточены. Похоже, на ней стоит половина кузнечного цеха, и она привыкла справляться с любыми сложностями.
Первый гоблин оказался у нас быстрее остальных. Я принял его на щит — глухой удар, визг, и он тут же оказался отшвырнут вниз, в толпу. Там же рухнули ещё двое, не успев вовремя затормозить. Я шагнул вперёд и резко ударил — меч вошёл в плечо ближайшего уродца, с хрустом рассёк кость и вылетел с другой стороны. Тот даже не успел закричать.
Слева ворвался другой — с гнилыми зубами и щитом из коры дерева. Я нанёс удар сбоку, смял его защиту, а Бекки обрушила сверху свой молот, превратив уродливую голову в мокрое месиво.
Слева всё было под контролем — пока. Но гоблины валили без остановки. Их было слишком много. Ещё двое подскочили, и я ощутил, как ржавые клинки впиваются в мою ногу. Секунда боли — и… ничего. Даже не поцарапали. Я не понимаю, как направлять ману, но укрепление тела у меня работает идеально. Броня дала слабину, но моя кожа осталась цела. Я машинально сделал шаг назад. Щит на изготовку, выпад вперёд — одного гоблина проткнул прямо в грудь.
Глаза Лары светились оранжевым, её губы всё ещё шептали формулы. Заклинание явно было непростым. От неё исходил пар и звук трескучего мороза, будто она пыталась опустить температуру ниже абсолютного нуля. Оставалось только выиграть для неё ещё немного времени.
— Держимся! Не даём им пройти! — закричал я, перехватывая клинок поудобнее и готовясь к следующей волне.
И она уже была на подходе.
— … глубокая заморозка! — закончила заклинание Лара.
И в следующую секунду весь проход с правой стороны будто поглотила ледяная буря. Воздух резко похолодел, послышался треск, и всё замерло. Даже стоны гоблинов стихли. Я успел лишь краем глаза заметить, как по полу и стенам расползаются ветви инея, прежде чем меня отвлекла новая волна врагов.
Слева у нас всё было иначе. Десятки гоблинов, визжа, накинулся на меня и Бекки. Я видел, как девушку сбили с ног, как её молот со стуком упал подняв в воздух лежавший слой пыли. Её попытка отбиться кулаками была безнадёжной — слишком много, слишком быстро. Она исчезла под живой грудой из мерзкой зелени. А я… я не мог допустить, чтобы её загрызли, пока я стою в стороне.
Думай! Думай, чёрт тебя подери!
Стиснув зубы, я издал боевой клич и рванул вперёд. Щит с хрустом впечатал ближайшего гоблина в стену. Его тельце с треском сломалось, оставив за собой кровавую мазню. Я обернулся, ногой ударил следующего — череп поддался, и хряпнуло что-то мягкое. Гоблин завизжал, хватаясь за лицо, и упал в сторону. Следом мой клинок, блеснув в свете магического фонаря, рассёк сразу двух тварей, ополовинив их и без того мелкие тельца.
И тут — фьюююх! — мимо уха пролетел не то метеорит, не то болид… а, нет, это был топор. Огромный, вращающийся, двуручный топор, влетевший прямо в гоблина, сидевшего на Бекки, и разрубивший его пополам.
— РААААА! — низкий рык прорезал бой.
Лудо ворвался в гущу схватки, круша врагов с какой-то бешеной яростью. Его топор заходил дугами, сносил головы, ломал спины, разбрасывая гоблинов, как детские игрушки. Он одним ударом отбросил двух тварей от Бекки и навис над ней, прикрывая, пока она поднималась и перехватывала молот.
Следом в бой вернулась Лара — её ледяные шипы вонзались в противников с ужасающей точностью. Каждая попадала в цель, пригвождая гоблинов к полу и стенам. Её лицо оставалось спокойным, но я видел напряжение в пальцах и побледневшие губы — похоже она уже на пределе.
Элиза, бросившая ранее свой топор в гоблина, подняла с пола камень… и размазала им черепушку ближайшего гоблина. Потом другого. А потом, просто врываясь в кучу, кулаками стала молотить их с такой силой, что слышался треск костей. Она больше напоминала бешеного берсерка, чем воительницу.