Наша менеджер снова вошла, на этот раз с аккуратной стопкой папок. Она двигалась с грацией, будто специально обучена не просто раздавать бумажки, а соблазнять таких дурачков, как я. Улыбка, лёгкий наклон головы, и вуаля — ты уже чувствуешь себя особенным. Или просто пялишься. Ну, как я. Так! Стоп! Сейчас не время!
Документы, конечно, были настоящим бюрократическим монстром. Я листал их, прочитывая диагонально. Большая часть — юридические формальности. Если отбросить канцелярщину, всё сводилось к трём основным пунктам:
Во-первых, нас действительно увезут в закрытый комплекс. Мы будем жить там весь срок. Всё необходимое — питание, жильё, обслуживание — предоставят. За личные заказы деньги вычтут из зарплаты.
Во-вторых, нужно сдать все средства связи. Телефоны, планшеты, часы с доступом к сети — всё, что может дать утечку информации.
В-третьих, обязательна полная конфиденциальность. За корпоративный шпионаж: суды, штрафы, и, наверное, даже кара небес.
Как только все подписали бумаги, менеджер снова прошлась между рядами, собирая всё в изящную кожаную папку. Я достал телефон, быстро набрал сообщение маме:
«Всё нормально. Связи не будет, не переживай. Командировка займёт год. Люблю.»
Выключил устройство, вложил в небольшую шкатулку и передал ей. Девушка приняла его с вежливым кивком и унесла в противоположный конец комнаты. Я провожал её взглядом… ну, скорее, взглядом провожал её определённую часть… Что-то мне захотелось филе, сочное, с хорошей отжаркой… то есть прожаркой!
Хватит. Поведение не достойное уважаемого человека. Сосредоточься.
Георгий Максимович хлопнул в ладони, возвращая нас к реальности.
— Отлично. А теперь немного теории. Вам предстоит провести год внутри нашего проекта. Прошу сразу забыть слово «игра». Artea — это мир. Полностью функционирующий, автономный, динамично развивающийся.
На экране за его спиной загорелось изображение. Огромное устройство, похожее на футуристичный саркофаг.
— Это — Капсула Виртуального Моделирования, или К. В. М… Именно через неё вы подключитесь к Артее. Внутри — сенсоры, интерфейсы, и система полной нейроиммерсии. Когда вы войдёте в капсулу, ваше сознание будет полностью перенаправлено в виртуальное тело. Сон и отдых будут происходить внутри системы. Ваш мозг сможет полноценно отдыхать, даже не отключаясь от Артеи. Тем не менее, при желании, вы сможете делать перерывы. Мы не будем ограничивать это — нам важно наблюдать ваши естественные паттерны поведения.
Это всё звучало настолько необычно, что почти казалось фантастикой. Спать в игре? Да это же не технология современности, а какой-то отрывок из фантастического романа или фильма нулевых годов. Я сяду в капсулу, в мою шею воткнётся шип, я смогу останавливать пули силой мысли, а ещё смогу летать. А ещё за мной будут гоняться злые агенты в чёрных классических костюмах.
Ладно, шутки в сторону. Должен признать — возможность спать внутри игры звучала даже заманчиво.
— В Артее вы будете ощущать абсолютно всё, — продолжал Рябинский. — Это касается как вкуса пищи, так и физической боли. Ваше реальное тело не пострадает, но мозг воспримет всё, как по-настоящему. Так что прошу быть максимально осторожными. Любая еда в Артее принесёт пользу только вашему аватару, реальное тело нуждается в пище. Поэтому не стоит забывать и про питание в реальности. Но и про аватар не забывайте, от голода он тоже может умереть.
Он говорил спокойно, будто описывал не шокирующую натуральную симуляцию, а инструктаж по технике безопасности на школьной экскурсии.
— Конечно же, это фэнтези-мир: магия, мечи, гильдии, кузнецы, монстры и прочее. За уникальностью в сеттинге мы не гнались — наш упор сделан на реализм ощущений, а не на архитектуру мира. Скоро вы сами всё увидите.
— Боль… прям как настоящая? И умереть можно? — хрипло спросил старик, сидевший ближе всех к выходу. Голос у него дрогнул.
— Ну, только если вас разорвут гоблины, чего испытывать не советую, — усмехнулся Рябинский, явно не особо стараясь быть утешительным. — А если серьёзно, то да, боль реальна. Но после смерти вы просто переродитесь в выбранной точке: в городе, деревне, таверне. Без ущерба для вашего тела. Если не хотите боли — станьте ремесленником или купцом.
Пока Рябинский говорил, я чувствовал, как в груди копится тревожное волнение. Мысль, проскочившая в голове, не отпускала:
«А если что-то пойдёт не так?»
Но я не задал вопрос. Никто не задал. Мы все молчали. Каждый, кто сидел в этой аудитории, понимал — точка невозврата пройдена.