— Я люблю тебя, — прошептал Валерио, и слова его приобрели какой-то новый, глубокий и мрачный оттенок.
— Сердце мое, — едва слышно молвила она, и это было похоже на зов другого существа, ребенка, который хотел войти в нее, родиться и жить ею, и тогда он, не говоря ни слова, стал ласкать это совершенное тело, округлые бедра, горячий и мягкий живот.
И тут вдруг в дверь кто-то громко постучал. Клара тихонько вскрикнула. Валерио выпрямился. Они с тревогой взглянули друг на друга. Кто мог явиться в столь поздний час?
— Доктор! — послышался чей-то голос.
Валерио встал.
— До-октор!
То был голос Пьетро.
— Это еще что такое!
— Что ты собираешься делать? — спросила Клара.
— Не знаю…
И он нервно провел ладонью по затылку.
— Хочешь, я посмотрю, в чем дело?
— Нет. Я сам пойду.
Он был зол и обеспокоен.
— Откуда ему известно, что ты здесь? — спросила Клара с некоторой тревогой в голосе.
— Понятия не имею. Пойду узнаю.
Одевшись, он поспешно вышел на улицу.
— Это я, доктор! — донесся из темноты голос Пьетро.
— Чего тебе надо?
Он силился разглядеть его лицо в этом непроглядном, застывшем мраке. Словно догадавшись, какое неудобство он причиняет, оставаясь в тени, Пьетро сделал шаг в сторону, очутившись в треугольнике света, вырывавшегося в полуоткрытую дверь. Валерио смотрел на него, стоя на пороге.
— Доктор, вас спрашивает инспектор Фазаро. Какая-то скверная история вышла у Фуоско, знаете, у тех, что живут на улице Таренте?
— Тебя прислал Фазаро?
— Да. Я играл в карты в Сальви. Он велел мне сходить за вами. А сам сидел в машине. Он сказал, что если вас нет дома, то надо зайти сюда.
Пьетро говорил совершенно естественным тоном. Даже не вынул рук из карманов своей старой солдатской шинели, спокойно дожидаясь ответа доктора.
— А что там случилось у Фуоско?
— Дед пытался изнасиловать малышку Лидию. Просто уму непостижимо, какой развратник этот старый негодяй. Надо же, десятилетняя девочка. И он уже не в первый раз пытается это сделать.
— Я иду. Через пять минут.
— Малышка сама не своя. Ей здорово досталось. Шум там у них стоит страшный. Просто уму непостижимо. Даже на площади слышно.
— Скажи Фазаро, что я сейчас приду.
— Ладно. Извините за беспокойство. До свидания, доктор.
Закашлявшись, он пошел прочь. Валерио глядел ему вслед, пока тот не скрылся в темноте. Ветер утих. Все пришло в порядок, успокоилось в ночи, тишину теперь нарушало лишь сладострастное кваканье лягушек.
Вернувшись в дом, он увидел, что Клара ждет его стоя, она была очень бледна.
— Что случилось?
— Скверная история у Фуоско. Полиция уже там, ждут меня.
— Что за история?
— Изнасилование маленькой девочки, — обронил Валерио, отыскивая свое пальто.
— Но откуда он узнал, что ты здесь? — спросила встревоженная Клара, пытаясь помочь ему попасть в рукава.
«Это все Фазаро!» — хотел он было ответить, но, спохватившись, предпочел солгать:
— Пьетро мой старый товарищ. Должно быть, он следовал за мной, когда я вышел от Сандро. Это он сейчас приходил.
Объяснение выглядело нелепым. Зачем Пьетро было преследовать его? Клару не удалось обмануть, ее взволнованный взгляд ясно говорил об этом.
— Может, он случайно видел, как я вошел сюда.
Сады их соседствовали друг с другом, и обычно Валерио мог приходить к Кларе и уходить, не опасаясь неприятных встреч.
— Напрасно ты волнуешься, — добавил он, забирая свою сумку и электрический фонарик.
Она ничего не ответила.
— Успокойся, дорогая, все не так страшно!
Но голос его звучал фальшиво, и он прекрасно сознавал это.
III
Фуоско жили в самом конце улицы, рядом с рыбацким портом. Надо было пройти всю виа Реджина-Элена, пересечь площадь, а затем спуститься по лестницам, ведущим на консервный сардинный завод. Ветер совсем утих. Безмолвные улицы с закрытыми ставнями выглядели заброшенными, от них веяло холодной печалью. «Палермо» с его зелеными дверями и плутоватой зеброй на рекламе «Чинзано» тоже закрылся. Афиша кинотеатра «Империале» зазывала на «ULTIMO INCONTRO»[8] с участием Алиды Валли и Жан-Пьера Омона.
Валерио был озабочен. Как расспросить Фазаро? Тот «знал». Доказательство налицо. Что он собирается делать с тайной, которую открыл? И каким образом ему удалось ее открыть? А главное, известна ли она кому-нибудь еще, кроме него? Мария Торелли тоже, конечно, в курсе, но она слишком предана Кларе, чтобы проболтаться. И Пьетро, видимо, знает, хотя он мог, ни о чем не подозревая, просто-напросто выполнить поручение Фазаро. А впрочем, какое это имеет значение? Валерио не сомневался, что сумеет защитить Клару от всех. На какое-то мгновение к его горлу подступила ненависть, горячая и липкая, словно волна крови, ненависть ко всем тайным врагам и к этой тысяче следивших за ним глаз, к тысяче ртов, готовых оплевать Клару своим ядом! Но что делать, что делать? А тут еще Анджела! А тут еще тесть!