Он хмурился, переваривая мой прикол, и один уголок его рта на мгновение дрогнул в улыбке. Со стоном я успокоилась и завалилась обратно на сиденье. Нагнувшись надо мной, он потянул ремень безопасности и пристегнул. Я показательно и громко вдохнула его запах и, выдыхая, тихо простонала, пытаясь отвлечь его от загонов.
Он злился.
Я кайфовала.
– Хочешь услышать мою квалификацию? – вернув себе невозмутимость, тихо спросил он.
– Нет, – покачала я головой, и он, раздражаясь, закатил глаза.
– Почему?
– Думаю, моя концептуальнее.
– Концептуальнее!? – поднял он бровь.
– Да. Я знаю, что значит это слово, Илья, и могу употреблять его в правильном контексте. И слово «контекст» я тоже знаю…
– Понял, понял…– с улыбкой перебил он мой раздраженный монолог.
– Мы сейчас имеем мои мозги потому, что ты хочешь повторить, или потому, что ты сожалеешь о случившемся?
– Моя очередь опускать кресло? – ухмыльнулся он и уже серьезно добавил. – Я не знаю, Ань, – немного помолчал и добавил еще, – но я точно знаю, что этого больше не должно повториться.
– Без проблем! – не то, чтобы мне не хотелось, но я переживу это…
Мы проезжали как раз мимо моей гостиницы.
– Можешь высадить меня прямо здесь.
– Подожди… – вздохнул он и нахмурился, – Я отвезу куда надо.
– Сюда надо.
– Аня… Я расстроил тебя? – заглянул он в мои глаза, нажимая на тормоз.
– Илья, – развела я руками. – Я остановилась в этой гостинице. И нет, ты меня не расстроил. Было, конечно, отлично, но если мне захочется еще, я справлюсь с этим, – подмигнула я ему. – В мире много мужчин. Просто это будешь не ты!
– Просто это буду не я… – повторил он, глядя в лобовое стекло.
– Пока!
Я быстро выскочила из машины, вздыхая с облегчением, что этот разговор закончился.
***
5 июля
– Анечка, ты должна остаться на завтрашний показ!
– Я НЕ МОГУ!
Мне наконец-то удалось пробить ее защиту, и я безнаказанно сожрала ладьей ее коня.
– Это важно. Мне некем тебя заменить.
– Вик, мне нужно подготовиться к поступлению, или вся наша концепция накроется! А мой добровольный куратор послезавтра уезжает на месяц. Без него я в пролете!
– Виктория? – заглянула Анжела, – У нас проблемы. Думаю, тебе нужно вмешаться…
– М? – оторвалась от доски Вика, и я тут же смела ее ферзя. Теперь она, однозначно, проиграла эту партию… Я довольно замурлыкала какой-то крутящийся в голове мотивчик. Ее было сложно обыгрывать…
– Там Арверин… не в духе.
– Илья?! – округлила она глаза, – Да он же спокойный, как удав!
Меня в секунду съело любопытство, и мы, нахмурившись, переглянулись с Викторией.
– Ты со мной? – приподняла она бровь.
Я задумалась. После не очень легкого разговора, мы с ним ни разу не встречались
Да и плевать. Интересно же посмотреть на взбешенного Илью.
– Да!– выпалила я.
– В чем суть проблемы? – выспрашивала Виктория по дороге у Анжелы.
– Я не знаю… точно… четыре часа фотографируем губы! Он… Ты же знаешь, как он иногда… Она почти плачет! Я извела на нее весь грим! –тараторила Анжела.
Мы втроем залетели в съемочный павильон.
Илья стоял у окна спиной к нам. Катя нервно листала в кресле журнал.
Услышав перестук наших каблуков, он повернулся и молча психанул – его лицо раздраженно дернулось. Он был горяч, как никогда, и мне захотелось дернуть в разные стороны его черную рубаху и оголить торс. Зрелище стало бы идеальным!
– Анжела, – сдержанно зарычал он, – Сделай ты ей, блять, губы! Мне просто нужны нормальные чуть приоткрытые припухшие губы с эффектом зацелованности!
– Я делала уже вариантов двадцать! – развела руками Анжела, оправдываясь перед Викторией.
Виктория подошла к Кате и подняла ее лицо за подбородок, разглядывая неудовлетворяющую Илью часть тела.
– Арверин! Да они так опухли уже от кисточек, что прям и не знаю! – закатила глаза Вика, – Чего тебе еще надо?
Я, не сдержавшись, захихикала, и он стрельнул в меня прищуренным взглядом.
– Мне, блять, надо, чтобы не от кисточек, Вик! А от поцелуев! – он закрутил крышку объектива, – Я не буду снимать лажу.
– Можете быть свободны на сегодня! – бросила Вика девчонкам, – Анечка, через сколько у тебя автобус.
– Через полтора часа… – отозвалась я.
– Пойдемте ко мне кофе попьем и успокоимся.
Вика развернулась и, виляя бедрами, пошла вперед. Мы с Ильей - следом за ней.
– Привет, кстати, – улыбнулась ему я.
– Привет, Аня, – ответил он спокойно, как будто пять минут назад не рычал из-за некачественно «зацелованных» губ.
Мысль об этом заставляла меня улыбаться.
– Как у тебя дела? – не глядя на меня, поинтересовался он.
Дела?
Ну, лови…
– Это ты сейчас меня об оценках спрашиваешь или о моих новых сексуальных экспериментах?
Его шаг немного сбился, и я удовлетворенно усмехнулась.
– Это не очень смешно, – холодно прокомментировал он. – Я… переживаю за тебя. Ты можешь попасть в опасную ситуацию. Не вздумай…
– Илья, – он пропустил меня вперед в кабинет к Виктории, придержав дверь. – Я не идиотка. Но и это слегка тебя не касается.
– Мы можем поговорить с тобой об этом?
– С каких пор ты говоришь шаблонами?
– Перестань цеплять меня, я сегодня не в настроении, – он упал в кресло напротив меня.
– «Стоп-слово» - и каждый в свой угол… – ухмыльнулась я, ожидая его реакции, и она последовала. Злится… Как обычно, незаметно. Только глаза темнеют.
– Это тебя Литинская уже просветила?
– Представляешь, я умею читать! Понимаю, что навык слишком сложный для четырнадцати…
– Аня! – отрезал Илья, перебивая меня на полуслове. – Я настаиваю на разговоре.
– Только если ты в процессе опять засунешь в меня свои пальцы…
– Это была Вика… – сжав зубы, процедил он.
– Спасибо тебе, любимая! – подмигнула я ей, и она подмигнула в ответ. – Было здорово!
Поставив перед нами по миниатюрной кружке кофе, она вышла.
Мы замолчали.
– Что же мне делать с тобой..? – постучал он пальцами по столу.
– А что бы ты хотел?
– Я не знаю…
Знаю, не знаю…
– Ты проработал мой диагноз?
– Я в процессе... Ты наблюдаешься у психолога?
– Конечно. У школьного. Каждый раз, когда я захожу, у него случается амок…
– Амок… – закатил он глаза. – Охотно верю. У меня и самого случается. Над чем вы работаете?
– Нарушение общественного спокойствия.
– Кто бы сомневался… – мягко рассмеялся он. – И как?
– Нормально. Я нарушаю, он работает, общественное спокойствие отдыхает…
Мне нравилось, когда он улыбался так, сверкая своими зубами. Мне захотелось поцеловать его. Снова ощутить жесткое давление его губ на мои. И – да… Язык… Вика не обманула меня, расхваливая его, хотя я еще, конечно, не испробовала всех прелестей…
– Он поставил тебе диагноз? – вырвал он меня из моих сексуальных фантазий о нём.
– Да – «хаос и паника»… – вспомнила я выражение, которым тот часто одаривал меня.
– Ты потрясающая… – он задумчиво потер свои губы большим пальцем и прикусил его подушечку.
Мляяя…
Мне нравилась эта его привычка! При случае обязательно исследую зубами его пальцы… и языком. Внизу всё запульсировало, когда я, совершенно некстати, вспомнила, как он раздвинул мои ноги и как смотрел, разговаривая со мной в тот момент…
– Когда ты раздвинул мои колени на диване, мне хотелось сказать тебе то же самое, – промурлыкала я, вербализируя свои ощущения.
– А сейчас? – тихо спросил он и тут же нахмурился, – Извини, проехали…
– Мне пора…
– На автобус?
– Мхм.
– Поехали, отвезу, – его взгляд упал на телефон, – минуту подожди…
Набрав номер, он отошел к окну и отвернулся.
Парой глотков я выпила уже почти остывший кофе и быстро перевернула остатки кофейной гущи на блюдечко. Постучав пальцами по дну кружечки, я перевернула ее обратно и рассмотрела рисунок. Немного подумав, я проделала ту же процедуру и с его допитым уже кофе и тоже изучила кофейные разводы.